Чистка
Шрифт:
– Здравствуй, милый. – Каким-то скрипучим голосом к нему обращается худая седоволосая женщина.
Конн замирает на месте и с ужасом смотрит на незнакомку.
– Кто вы? – похолодел от мысли.
– Милый, у нас гости.
– Сейла? – ему это далось с трудом.
– Да, присаживайся, я сейчас налью вина.
Горгона отошла, взяла со стола графин, в котором уже как год не меняли воду, налила его в серый стакан и протянула ему.
– Спасибо, – еле выдавил он из себя.
– Здравствуйте, мы с ЦПУ.
Руки стали свинцовыми, Конн с трудом поставил стакан на журнальный столик, на котором были накарябаны неприличные
– Вам надлежит пройти «осознания». Вы готовы?
Зачем они спрашивают, я готов на все, думал Конн, протягивая вперед руки, на которые тут же защелкнулись наручники. Он ушел, не проронив ни слова, даже не оглянувшись на это странную женщину. Неужели она его Сейла? Неужели он и правда сошел с ума?
Машина уехала, оставив молодую девушку совсем одну. Она села на мягкий диван, закуталась пледом и стала просто ждать возвращения своего мужа.
Тук-тук.
– Сейла, я немного задержался на работе, мне надо было… – Но Конн не успел договорить, как его тут же обняла очаровательная девушка.
Мир Врадж
Пробуждение было сравни смертельному приговору. Ты знал, что это время неизбежно наступит и как мог его оттягивал, но электронный мозг отсчитал отведенное для тебя секунды, и все… Абит слышал сквозь наушники слабое гудение трансформаторов, голоса операторов и он чувствовал этот противный, даже тут, в лаборатории, запах уличной гари. Смог накрывал от горизонта до горизонта весь нескончаемый город. Он никогда не уходил, ни зимой, ни летом, ни когда дули ветра, ни даже когда шли дожди.
Сознание с болью возвращалось в реальность. Абиту хотелось зарыдать, закричать от отчаяния, но это бесполезно, он обречен жить в этом мире. Кто-то прикоснулся к руке. Глаза с трудом открылись, приглушенный свет ламп сразу ударил в глаза, захотелось зажмуриться и забыть где ты.
– Пора. Ваш сеанс истек, – спокойно произнесла женщина и снова потрясла за плечо.
– Да, да, – нехотя прошептал Абит и стал подниматься с кушетки.
Перенаселение городов, вечная нехватка пищи и воды, безработица привели к тому, что города стали сливаться. А люди превращались не то в животных, не то в овощей. Они не знали ради чего вообще родились. Безысходность привела к депрессии, от которой страдала половина населения планеты.
Как только человек достигал среднего возраста и получал свой окончательный чип идентификации, он также получал ордер на свою клетку. Именно клетка, а не квартира. Все стандартно, как у всех, как у миллиона, миллиарда. Комната три на четыре, тут и коридор, спальня, туалет и ванная, кабинет и зал, кладовка и кухня. И теперь ты будешь вынужден жить в этой клетке до скончания своего короткого века, ни обменять, ни продать.
Абиду повезло, у него есть окно и холодильник, а еще работающий воздуховод. Но вот уже восемь лет он безработный, а после наступило время безразличия. Депрессия проникла в его сознание так глубоко, что он хотел покончить с собой, но его спасли и отправили в принудительный виртуальный отпуск.
Что это такое? Вы не знаете? Вы многое потеряли. Это мир вне мира. Ты ложишься на кушетку, к твоей голове подключают датчики, твой чип идентификации дает ключ к активации процесса переноса сознания в электронный мир. И все… Ты уже там.
Где там? Мне жаль вас, нет, правда, жаль. Ведь вы ни разу там не были. А это мир моей сказки, там нет смога, этот чистый воздух. Ты стоишь почти час и дышишь, дышишь, кажется, этому не будет конца. Небо голубое. Разве оно может быть таким? Сколько Абид себя помнил, небо было то розово-грязное, то желтое, то серо-фиолетовое. А там оно просто голубое.
Зачем инженеры придумали этот мир? Чтобы иногда вспоминать свои корни, что была зелень, и люди умудрялись еще улыбаться. Нет, этот мир был специально придуман для таких, как Абид. Для тех, кому не хватало пространства, для больных душой. А после этот мир виртуальной реальности стали использовать для отпуска. Ведь в реальном мире негде отдыхать, куда не посмотри – дома и вертикальные плантации.
Абит вернулся в свою клетку. На душе полегчало, ему даже приснился сон, он был там и ходил босиком по траве. Инженеры вложили в виртуальный мир свои правила. Ваше сознание остается свободным, ваша память при вас. Вы вольны делать что хотите, у вас есть дом, есть нескончаемый поток финансов. Вы не богаты, но и не бедны. Можете работать, а можете найти пару и жить как в реальном мире, но… У вас не будет детей, поскольку все, кто в виртуальном мире – это только те, кто подключился к нему из реального мира. А это значит, с кем бы ты ни встретился, он живой.
Вы не болеете, можете читать, петь или танцевать. Но… Есть ограничения, на которые вы уже никак не можете повлиять, поскольку это изначально блокируется системой. Вы не можете никому причинить вред, ни ударить, ни оскорбить, и уж тем более убить.
На что это похоже? Да кто его знает, может на рай… Но Абид радовался, когда возвращался в лабораторию, чтобы продолжить лечебный сеанс, что прописал ему доктор. Именно это его еще и удерживало в этом вонючем реальном мире. И он с улыбкой идиота ложился на кушетку и ждал момента, когда чип идентификации активирует переход его сознания.
– Могу ли я в нем остаться? – как-то спросил Абид у оператора.
А что ему делать здесь на Земле? У него нет женщины, нет работы, нет перспектив. Что он такое? Так, случайная биомасса. И этот вопрос задавал не он один, а почти каждый, кто хоть раз посетил мир грез.
– Оставьте меня в нем, – плача, уговаривала женщина оператора.
– Я не хочу здесь быть, – мужчина имел в виду реальный мир, и его пальцы тянулись к проводам.
– Не надо, прошу вас, оставьте меня. Верните туда. Верните! – рыдая, просилась обратно старуха.
Это и понятно, зачем жить в реальном мире, когда нет будущего. А там ты свободен, твое сознание остается нетронутым, и ты можешь, если захочешь, все изменить.
Отчеты поступили в правительство, и те с какой-то иронией или так, ради эксперимента, решились на кардинальный шаг. Сперва экспериментально, на длительный срок, сознание добровольцев было помещено в мир Врадж, именно так стали называть виртуальный мир. А после изменения законодательства в мир Врадж пошли первые переселенцы.
Кто ушел в Врадж, еще мог вернуться обратно, но желающих становилось все больше и больше. И уже огромные криогенные хранилища не могли поместить тела всех кто ушел. Изменились правила, теперь если переселенец не возвращался в течение трех месяцев обратно в реальную жизнь, его тело утилизировалось. И тогда сознание уже навечно оставалось в мире Врадж. Но это мало кого пугало. И даже несмотря на скудость информации, в лаборатории каждый день шли люди.