Чисто английское убийство
Шрифт:
— Это совершенный абсурд! — воскликнул д-р Ботвинк почти раздраженно. — Уж кто-кто, но не миссис Карстерс!
— Я вас не понимаю, — мрачно сказал сэр Джулиус. — Если по дому разгуливает маньяк, убивающий людей, то почему миссис Карстерс не должна грозить такая же опасность, как и любому другому?
— Если это маньяк, то какой уж тут разговор о причинах. Так говорит логика. Это я могу понять. Но я не усматриваю здесь никаких признаков мании. Напротив. Я предположил, что тут действует убийца в полном уме, и по этой моей гипотезе только два человека были вне опасности: миссис Карстерс и вы, сэр Джулиус. Но теперь… — Он пожал плечами и замолчал.
— Позвольте спросить, сэр, как вы посмели упомянуть мое имя? — сказал сэр Джулиус. — Уж не намекаете ли вы…
— Это не приведет нас ни к чему, — вмешался Роджерс. — Давайте будем придерживаться фактов. Миссис Карстерс умерла, очевидно, от того же, что и мистер Роберт Уорбек, — от отравления цианистым калием.
— Нет никакого сомнения, что это цианистый калий, — пробормотал д-р Ботвинк.
— В свое время будет произведен анализ, — продолжал сыщик. — Однако, по всей очевидности, она приняла яд в чае. Мы знаем, что где-то в доме есть бутылочка с этим ядом, но, хотя я и обыскал тщательно комнату миссис Карстерс, найти бутылочку я не смог. Поэтому мы можем предположить, что она не сама приняла яд. А значит, яд был в чае до того, как миссис Карстерс принесла его к себе в комнату.
Роджерс сделал паузу и откашлялся. Когда он опять заговорил своим ровным, усталым тоном, Бриггса затрясло.
— Мы знаем кое-что о том, как был приготовлен этот чай, — продолжал Роджерс. — Он был приготовлен не для миссис Карстерс, а для леди Камиллы Прендергест и был взят покойной к себе в комнату. Очевидно, миссис Карстерс выпила его чисто случайно, лишь потому, что леди Камилла спала.
— Но почему же она это сделала? — перебил его д-р Ботвинк. — Ведь чай ждал ее здесь, внизу. Мне кажется в высшей степени неестественным…
— Я имею дело с фактами, — холодно сказал Роджерс. — Я еще не видел леди Камиллы и не спрашивал ее об этом; но если она действительно спала, когда миссис Карстерс зашла к ней в комнату, также, как когда туда вошли мы, то факты как будто достаточно ясны. Из них явствует, что если чай был умышленно отравлен, то хотели убить не миссис Карстерс, а леди Камиллу. А чай заново заварили в кухне…
— Господь свидетель, я ничего не клал в него! — воскликнул Бриггс.
— …Заварили в кухне, — повторил Роджерс неумолимо. — Его принес сюда Бриггс и передал миссис Карстерс. Насколько нам известно, она не выпускала его из рук до самой смерти. Бриггс, — он круто повернулся к побледневшему дворецкому, — вы заварили этот чай, не так ли?
— Да, мистер Роджерс, — почти прошептал Бриггс. — То есть… да, я заварил.
— Был с вами кто-нибудь в это время? А кухарка, где она была?
— Она и вся остальная прислуга пили чай в комнате экономки. Я… я был совсем один.
Роджерс посмотрел на него бесконечно усталым взглядом, в котором таилось сострадание.
— Лучше сразу говорить правду, — сказал он. — Кто был с вами на кухне?
После нескольких секунд молчания, которые показались часами, Бриггс сказал сдавленным голосом:
— Какое-то время со мной была моя дочь.
Опять наступило молчание, во время которого Роджерс, по-видимому, обратил внимание на то, что у него в руке сигарета. Он распрямил смятый кончик, положил сигарету в рот, зажег, выпустил клуб едкого дыма и только тогда спросил:
— А она помогала вам готовить чай?
Сидящим у камина пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ответ. Бриггс опустил голову на грудь, говорил он почти шепотом, и видно было, что это стоит ему большого труда.
— Когда дочь вошла в комнату, я резал хлеб на кухонном столе, — сказал он. — Чайник на плите у меня за спиной только что закипел. Дочь спросила меня, для кого чай, и я сказал ей. Я согрел чайник и положил в него чай из той же чайницы, из которой клал чай и для вас. Когда вода закипела, она спросила, заварить ли чай. Чтобы избавить себя от лишней работы, я ей сказал — да. И даже не оглянулся. Она налила в чайник кипятку, поставила его около меня на поднос и вышла. Это все, джентльмены. — Он умолк и закрыл руками лицо.
— И все-таки я говорю, что это невозможно! — воскликнул д-р Ботвинк.
— Благодарю вас, сэр, — еле слышно пробормотал Бриггс. Потом он тяжело поднялся. — Извините меня, но я сейчас пойду, — сказал он. — У меня еще много работы и…
— Погодите, Бриггс, — перебил его Роджерс. — Прежде чем вы уйдете, я хочу вас спросить еще кое о чем. Ведь это вы первый сказали нам, что миссис Карстерс отнесла чай, приготовленный для леди Камиллы, к себе в комнату. Вы узнали это от своей дочери?
— Да, мистер Роджерс. Я передал вам то, что она сказала мне.
— Похоже, что ваша дочь сильно замешана в этом деле.
— Я… я не могу поверить, что она имеет к нему какое-нибудь отношение, мистер Роджерс.
— Это ей предстоит объяснить в свое время кому следует. Где она сейчас?
— У себя в комнате, я думаю. Вам угодно ее видеть?
Сержант несколько заколебался.
— Да, — сказал он наконец. — Попросите ее тотчас же прийти сюда. И не говорите ей о том, что произошло, понимаете?
— Слушаюсь, мистер Роджерс.
Когда Бриггс ушел, Роджерс обратился к сэру Джулиусу:
— Как я вам говорил сегодня, сэр Джулиус, я здесь для того, чтобы охранять вас. И я не считаю больше своим долгом заниматься расследованием. Ждать осталось недолго: скоро явится местная полиция и проведет расследование — это их дело. Но я считаю своим долгом как служащего полиции дать им как можно более полный отчет о фактах. Вот единственная причина, по которой я намерен допросить эту молодую женщину. Надеюсь, что у вас нет возражений?
— Поступайте, как считаете нужным, — сказал сэр Джулиус.