Чисто женская логика
Шрифт:
Выйдя на улицу, Касатонова некоторое время стояла неподвижно, пытаясь осознать услышанное. На мир она смотрела глазами изумленными, даже какими-то ошарашенными. Все те доводы, которые совсем недавно, в троллейбусе, приводила самой себе, чтобы убедить, что гости в квартире искали что угодно, но не пленку, не снимки... Все эти доводы рухнули.
Искали пленку.
Все-таки пленку.
Они искали именно ее, а войдя в квартиру, увидели конверт со снимками. То есть, опоздали. Мыльницу они могли и не брать, она им совершенно не нужна.
Видимо, не знали, как поступить, и на всякий случай прихватили.
Девчушка говорит, что ребята в порядке. Что значит в порядке? Джинсы, черные очки, патлы по плечам, майки с дурацкими картинками... Что-то в этом роде.
Но зачем кавардак в доме?
Они маскировали свою цель, — подумала Касатонова.
Хотели сделать вид, что это ограбление.
Поэтому и взяли фотоаппарат.
А транзистор им не нужен, они не поняли, что это хороший транзистор.
Они темные.
Они исполнители.
Вывод? — жестко спросила у себя Касатонова. И, не задумываясь ни секунды, ответила: Они выйдут на меня. Они уже сегодня на меня выйдут.
Дальнейшие действия Касатоновой были настолько четкими и безошибочными, что, казалось, она не первый год вертится в криминальных делах и знает эту сторону человеческой деятельности во всех подробностях. А почему бы ей и не знать, почему бы ей и не быть готовой ко всяким неожиданностям, если жизнь ежедневно неустанно и терпеливо снабжает нас сведениями, знаниями, советами, как вести себя в подобных случаях. Походка Касатоновой была раздумчивой, неторопливой, расслабленной. Она брела вдоль улицы не то разглядывая витрины, не то вообще не зная, куда податься и чем заняться. Человек, который, возможно, шел следом, не спуская с нее взгляда, наверняка тоже расслабился бы, тоже начал бы смотреть по сторонам и скучать.
Но это заблуждение.
Касатонова была насторожена и подтянута. Едва узнав в проявочном пункте, что туда уже приходили за пленкой, что снимки из квартиры пропали не случайно, она сразу, в ту же секунду почувствовала за спиной холодок опасности. Ее вывод был прост и очевиден — на кону труп и кто-то спасается.
И ни перед чем не остановится.
Где есть один труп, там вполне может быть и второй, и третий, — напомнила она себе и, хмыкнув, глянув на себя в витрину, пошла дальше с той же неторопливостью и с той же настороженностью.
Очень важную вещь поняла Касатонова — чем-то она обладает, какая-то тайна заключена в пленке, которая сейчас мирно лежит в ее сумке на самом дне. Снова и снова вспоминая свое пребывание в балмасовской квартире, перебирая в памяти снимки и без конца тасуя их, не могла она, не могла обнаружить ничего, что могло бы так растревожить... Кого растревожить? — спросила она себя. И как человек, который всегда называл вещи своими именами, ответила жестко и прямо — убийцу.
Да, убийца встревожен.
И ни перед чем не остановится — еще раз напомнила себе Касатонова.
И наступил момент, когда вся ее вялость и медлительность разом исчезла — резко и порывисто она шагнула к краю проезжей части, к остановившейся машине. В раскрытое окно заглянул прохожий, о чем-то поговорил с водителем, но по каким-то причинам они не сторговались, и прохожий отошел. Значит, водитель готов был подвезти случайного пассажира. И Касатонова, мгновенно оценив положение, молча раскрыла дверцу машины и села рядом с водителем и сказала:
— Едем?
— Куда?
— Значит, едем.
— Сколько?
— Договоримся.
— Ну что ж, — усмехнулся водитель, — наверно, бывает и так. — И, тронув машину с места, тут же влился в общий поток.
Касатонова обернулась, долго смотрела на то место, с которого только что отъехала, но ничего подозрительного не заметила — никто не бросился ловить машину, никто не устремился следом.
— Все в порядке? — спросил водитель.
— Вроде.
— Нам далеко?
— Посмотрим, — она снова оглянулась.
— Вы не утруждайтесь, — улыбнулся водитель. — Мне в зеркало удобнее смотреть назад. Могу заверить — никакая машина не сорвалась с места, никто не кинулся в погоню. Все спокойно.
— Это хорошо. Куда едем?
— Вы у меня спрашиваете? — удивился водитель и с веселым недоумением посмотрел на Касатонову.
— Кто-то к вам подходил, напрашивался... Но, как я поняла, вы не сговорились. Видимо, вам в другую сторону?
— В цене не сошлись. А с вами, как я понял, проблемы не будет.
— Неразрешимой проблемы не будет, — поправила касатонова. — Сейчас у нас возможен левый поворот? Вот на этом перекрестке?
— Можно, — кивнул водитель.
— Давайте повернем.
— Давайте.
— А через квартал направо.
— И это можно. Следы заметаем?
— Господи! — протянула Касатонова, отваливаясь на спинку. — А мы в жизни больше ничего и не делаем! Убегаем, спасаемся, заметаем следы!
— Что-то в этом есть, — согласился водитель и повернул направо. — Что-то в этом есть, — повторил он.
— Таких странных пассажирок у вас, наверно, еще не было?
— Почему? Бывают. Всякие бывают. Сейчас многие заметают следы. Или пытаются замести. Удается далеко не всем. Вам вот удалось.
— Вы уверены?
— Уверен. За нами не увязалась ни одна машина.
— Остановите, пожалуйста, — попросила Касатонова.
Машина плавно вильнула вправо и остановилась в тени громадного клена.
Людей здесь почти не было, лишь изредка можно было увидеть одинокого прохожего, да и они были в основном из местных жителей — старушки с сумками, какой-то слесарь или сантехник с лестницей на плече, ватага ребятишек с визгом пронеслась перед самым капотом и скрылась в арке дома.