Чистосердечное убийство (сборник)

Макеев Алексей Викторович

— Оля!.. — тихо позвал Седов. — Ты ведь Ершова, да?

— Уйди! — Девушка зарыдала с такой неподдельной беспомощностью, что у Алексея сжалось сердце.

Он еле сдержался, чтобы не броситься к кровати, не начать успокаивать несчастную, насмерть перепуганную девочку. Он понимал, что она в таком состоянии, что любое резкое движение с его стороны может привести к необратимым последствиям.

Не просто же так она заявила, что готова зубами перегрызть себе вены. Господи, да что же с ней тут такое делали? Неужели?.. Думать об этом не хотелось.

Алексей

нашел единственно верное решение. Он не стал приближаться к несчастной пленнице, просить ее успокоиться.

Седов просто уселся в дверном проеме, там, где и стоял, и стал говорить тихим спокойным голосом:

— Какая ранняя в этом году весна. Еще апрель не кончился, а погода почти летняя. Ночью заморозки были, а утром опять станет тепло. Весна — хорошее время года. Листочки на березках пробиваются. Если смотреть на лес издалека, то он весь в зеленой дымке. А листочки у березы хорошо пахнут, пока они еще молоденькие и липкие на ощупь. Ты любишь нюхать весной молодую зелень? — Алексей повернул голову и посмотрел на девушку.

Она уже не ревела, а только хлюпала носом и прислушивалась к его голосу.

— Ты кто? — наконец спросила девушка. — Из этих?..

— Я капитан полиции. Алексей меня зовут. Фамилия Седов.

— Из полиции? — Девушка встрепенулась на своем грязном растрепанном ложе, но тут же опять замерла.

— Не пугайся. — Алексей улыбнулся. — Я пока тоже пленник, как и ты. А они бандиты, — нашел необходимым добавить он.

— Пленник? Почему? Я не понимаю.

— А ты тут почему? Зачем они тебя здесь держат?

— Я не знаю, — упавшим голосом ответила она. — Они схватили меня прямо возле управления внутренних дел, затолкали в машину, усыпили чем-то, хлороформом каким-нибудь или эфиром. Эти гады что-то про папу говорили. Он, мол, не должен чего-то рассказывать. А я вроде как заложница.

— Так ты Оля Ершова? — снова спросил Седов.

Теперь девушка на его вопрос отреагировала адекватно. Она вытерла нос движением предплечья, как это делают дети, и посмотрела на Алексея широко раскрытыми глазами. Седов снова почувствовал, как у него сжалось сердце. Ведь девочка совсем еще, хоть и студентка.

— Да, а вы знаете моего папу?

— Знаем, Оля, и давно тебя ищем. А ты вон где оказалась.

— Вы меня заберете отсюда?

— Увы, я теперь сам пленник, Оля, — был вынужден сказать Седов, но тут же перешел на очень уверенный тон: — Я схватился там с двумя охранниками, но вынужден был отступить. Мы с тобой заперты, но нас теперь двое. Пробьемся, Оля! По крайней мере, я тебя больше никому не дам в обиду!

Девушка опустила голову и бессильно, как тряпичная кукла, замерла на краю кровати. Седов скрипнул зубами.

«Не стоило так говорить, — подумал он со злостью. — Надо было как-то по-другому все это ей подать. Надежду в нее вселить. А теперь она и в меня не верит».

Тут Алексей услышал шум, который заставил его забыть о девушке и насторожиться.

Глава 11

Спирин позвонил Гурову в шесть часов

утра и рассказал, что они нашли в выкопанной яме. Голос у водителя был унылый. Видимо, Миша рассчитывал оказаться в эпицентре скандальных разоблачений, шумного уголовного дела, в расследовании которого он принимал участие вместе с известным сыщиком из Москвы.

Однако Гуров отреагировал на его слова как-то странно и возбужденно. Он велел ждать и любой ценой даже близко никого не подпускать к этой яме.

Дальше все зависело от расторопности Рогозина и надежности его помощников. В семь пятнадцать утра перед свежевырытой ямой стоял заместитель главы администрации Бобровского района, временно заменявший погибшего Бурмистрова. Сотрудники полиции подняли с постели районного прокурора и главных редакторов двух крупных изданий, которые славились разоблачениями скандальных фактов и проявлений криминала во властных структурах. Гуров лично привез на это место Лидию Ивановну Смирнову.

Все эти люди не обращали никакого внимания на уставших бомжей, которые с жадностью поедали бутерброды с колбасой, привезенные им одним из оперативников Рогозина. Важные персоны смотрели вниз, где виднелись две трубы диаметром в тридцать или сорок сантиметров. На одной имелись заметные следы недавнего ремонта прорыва. Хорошо видны были две наваренные заплаты. Но самое главное состояло в том, что вся яма была пропитана чем-то черным и жирным, издававшим характерный запах.

Почти все присутствующие подходили к груде земли, выброшенной лопатами, находили комочки, смоченные этим маслянистым веществом, мяли их в пальцах, подносили к носу.

— Да, господа, — торжественно заявила Смирнова уже во второй раз. — Здесь проходит нефтепровод. Его недавно чинили, потому что произошел прорыв трубы. Мой коллега доцент Захаров три недели назад брал тут пробы грунта, потому что видел следы нефтепродуктов. Мы проводили анализ в лаборатории и пришли к однозначному выводу. Это именно нефть.

— Но как вы узнали?.. — Районный прокурор непонимающе пожал плечами.

— Здесь просто копался шурф, — не моргнув глазом, заявила Смирнова. — Мы проводим исследования почвогрунтов в рамках научной темы по подготовке ландшафтной карты района. Наверное, многие из присутствующих знают, что вот уже очень много лет идет борьба за эти территории, которые когда-то имели статус природоохранных. Здесь жили дрофы, занесенные в Красную книгу, если кто помнит.

— А теперь я, если позволите. — Лев Иванович вышел к самому краю ямы. — Разрешите представиться. Я полковник полиции Гуров из Главного управления уголовного розыска МВД России. То, что вы видите, является доказательством незаконной добычи природных ресурсов. Я официально заявляю, что цепь преступлений, которые здесь недавно совершались, скорее всего, имеют отношение именно к этому вот нефтепроводу. Прежде всего я говорю это господину районному прокурору и журналистам, приглашенным сюда.

— Зачем же вы так вот? — Прокурор нахмурился. — Если все правда, то афишировать рано. Да и те, кто замешан…