Чистые души. Книга 1
Шрифт:
Необходимо настроится. Это всегда требует усилий и концентрации.
Спустя несколько минут он признал — ничего. Окна все так же сияли огнями, холодными, молчащими. Раздвижные двери сходились и расходились, выпуская последние порции клерков. Они проходили мимо, к стоянке, некоторые посматривали в его сторону. От них пахло бумагой, кондиционированным воздухом.
Запищал телефон.
— Господин, ваш возможный клиент Роман Никольский, сорок четыре года, бизнесмен. Отец в девяностые занимался криминалом, отсюда был старт деятельности
— Ра, мы не используем имена. Называй нового заказчика Р. Н.
— Простите, господин! Р. Н. сохранил связи с криминалом и управленческими структурами, что позволило ему получать все возможные выгоды для своего положения. На сегодняшний день имеет большое состояние, предпочитает жить тихо, конфликты не любит, славится миролюбием и рассудительным нравом, перекрестных интересов с конкурентами не нашла, врагов тоже не вижу… — она сделала вздох и продолжила:
— Р. Н. разведен уже семь лет, с бывшей женой в нейтральных отношениях, имеет взрослого сына, периодически меняет любовниц. Это пока все.
— Хорошо, — сказал он и выбросил свое тело из машины.
В холле звякнул первый звоночек: светло-бежевая и белая ассистентка, встречала его прямо за дверями с профессиональной улыбкой на лице, но едва глянув, он увидел тревогу. Будто легкая тень, набежавшее облако, едва ли еще осознаваемая хозяйкой зрела внутри неё. В чем ее корни? Личные дела, или тут есть связь с заказчиком?
Он избавился от ассистентки возле президентского лифта, любезно вытолкав обратно в сияющий холл, когда двери уже закрывались.
Кабина медленно скользила вверх и закрыв глаза он пытался слушать. Ничего. Пусто. Не следовало так быстро брать новый заказ.
Свет мигнул и будто бы стал тускнеть. Семён поднял голову и вдруг заметил, как по стенам с потолка сочится тьма.
Легкие черные спирали скользили к полу и едва касаясь его, начинали обратное движение. Теперь они свивались в летучие кольца и пушистые черные облачка, постепенно наполняя кабину. Вот они добрались до колен, потом до пояса, потом до груди. Приготовившись, он ждал, и когда тьма поднялась выше, втянул ее носом и ртом.
На вкус она была как полынная горечь. В горле запершило, пробирая до слез. Он закашлялся, выдохнул, горечь осталась на языке, будто прилипла.
Звякнул лифт, двери разъехались и Семён вышел в просторный холл верхнего этажа. За стойкой было пусто — видимо секретарь ушел и винить за это трудно: колышущаяся тьма заполнила тут все. Клочья свисали со стен, сплетались в узоры в углах, колыхались на лёгком сквозняке. Это место было заражено, оно умирало. Он пошел туда, где тьма гуще всего. Только там может быть его заказчик.
Ра сказала, заказчику сорок четыре. На вид он казался гораздо старше — старик, усталый, измученный и больной. Семён вошёл в кабинет, не дожидаясь приглашения сел в кресло напротив, кивнул и принялся ждать, слушая пространство вокруг. Тьма лезла в уши, в глотку; так плотно, что он едва сдержался, чтобы не
Р. Н. молчал. Смотрел из под бровей. Видимо это его фирменный прием на переговорах — подавлять собеседника, навалившись массой своего эго. Семён подумал про себя: даже в лучшее время ничего не вышло бы, тем более теперь. Что ж, пусть себе, раз хочет. Р,Н. видимо понял это, будто очнувшись, кивнул:
— Спасибо, что приехали. Хотите что-нибудь выпить? Кофе? Что-то покрепче?
Выпить хотелось до одури, чтобы сбить с языка привкус горечи, но алкоголь забьет остатки чувствительности. Семён мотнул головой:
— Спасибо, нет. Алкоголь мешает. Давайте о деле. Я вас слушаю.
Р. Н. вздохнул и усмехнулся:
— Знаете, я ведь не верю во всю эту мистику. Но сейчас у меня не осталось больше выхода
— Разумно. Я тоже не верю в мистику.
Вскинув голову Р. Н. поднял брови:
— Вот даже как? Не верите? А ваше занятие… впрочем, не важно. Ну хорошо.
На миг их взгляды встретились, на миг, не более, Семён никогда бы не позволил человеку смотреть ему в глаза дольше секунды. Р. Н. отпрянул, опустил взгляд, приложил руку к лицу, будто потирал ушибленное место. Семён кивнул, у клиента в глубине глаз, под слоем боли, всё ещё светится разум. Это хорошо. Какое-то время у него есть.
— Так что же? Расскажите свою историю?
Её звали Карина, красивая девушка двадцати двух лет. Они познакомились на каком-то приеме, где она подрабатывала официанткой. Сперва он думал, это будет очередной роман, сулящий приятное общение, не слишком обременительный. В последние годы он не любил ничего серьезного; и сперва все шло как обычно, а потом он понял, что мечтал о такой, именно о такой, еще в юности.
— Дело не в ее внешности, поймите. Она умела мечтать, с ней было легко, она… особенная, — убеждал Семёна Р. Н.
И всего лишь спустя три месяца он начал подумывать о колечке для неё. В конце-концов, что он терял? Юристы составят контракт. Впрочем, он больше думал, как устроит красивую свадьбу на травянистом, зеленом холме, или на берегу моря, это уж, как она сама захочет. Женщины любят всякие красивости и он собирался дать ей этого с горкой, пусть войдёт в новую жизнь счастливой и довольной. Они проживут вместе несколько приятных лет. Как реалист он не верил во «вместе навсегда», но если можно откусить счастья, ради чего отказываться?
А она вдруг его бросила.
— Она сказала, — надтреснутым голосом говорил Р. Н и Семён слышал, как тяжело ему дается каждое слово, — что все кончено. А когда я спросил причину… она сказала… ей пора двигаться дальше. Ммм… м-между нами пропасть — возраст, положение и… она мечтает добиться чего-то сама и…
— Почему?! — выкрикнул он вдруг и крик хлыстом разрезал воздух. Боль Р. Н. ударила Семёна прямо в грудь, он не успел прикрыться — слишком близко сидели, слишком много усталости. Волной боль прошла сквозь тело, отдаваясь в каждой клетке.