Чистый грех
Шрифт:
Услышав разрешение, Люси, даже не оглянувшись на отца, схватила добычу и заторопилась за миссис Гиббон.
— Да-а, скромницей Люси не назовешь, — со смехом заметила Флора, наблюдая, как девочка с зажатыми в ладошке пирожными весело семенит за миссис Гиббон.
— Яблоко от яблони, — усмехнулся Адам.
— Верно замечено. Ты даже мою толстокожую тетушку сумел в краску вогнать! Зачем было так смотреть на меня!
— Видела бы ты себя со стороны! Сама так откровенно уставилась, что у меня в штанах все дыбом встало!
— Извини.
— Извини и ты, — сказал Адам. — Я тоже, ей-же-ей, не хотел… А впрочем, вру, вру. Хотел, и даже очень. Однако сразу дюжина разных соображений удерживает меня от того, чтобы накинуться на тебя.
— Хвала Господу, что хоть ты контролируешь свои импульсы. Я сдерживаться не большая мастерица, чем Люси. Пытаюсь быть взрослой и заковывать свои эмоции в корсет, но не очень получается.
— Что ж, это любопытный и поучительный опыт — наша попытка держать себя в рамках, — сказал Адам. — Только не преувеличивай мое хладнокровие. Скоро мне понадобятся регулярные ледяные ванны, дабы охладить кровь.
— Спасибо, это почти комплимент. И я благодарна, что ты такой положительный.
Он искоса посмотрел на нее и процедил:
— Не провоцируй меня.
— А что, могу пожалеть? — Видя его нарочитое спокойствие, Флора не могла отказать себе в желании побаловаться и подразнить его. К тому же это было, кажется, вполне безопасно.
Адам ухмыльнулся.
— Если я взорвусь, тебе будет только приятно.
— Какая самоуверенность! — с кокетливым вызовом отозвалась девушка.
— Самоуверенность вижу с твоей стороны, — огрызнулся Адам. — Конечно, сидючи в саду своей тетки, легко подзуживать меня.
— Да и Люси здесь, — с непонятным намеком произнесла Флора.
Адам рассмеялся, реагируя на простодушие ее реплики.
— Люси! Она рано ложится спать, — сказал он и на том же дыхании бесцеремонно спросил, скашивая глаза на двухэтажный особняк миссис Гиббон: — Которая комната твоя?
— Побойся Бога, Адам! Ко мне нельзя. Слуги начнут болтать. Да и насчет Сары я не до конца уверена. При всей ее терпимости, и она может встать на дыбы… Вообще, это столица сплетников, и мне не хочется компрометировать добрую тетушку своей… своим…
— Своим нескромным поведением? — подсказал Адам.
— Да, именно так. А что здесь все тайное становится явным — это вне сомнения. Генри сообщил мне, будто у Моррисея заключают пари касательно болтливых нянек Люси — отправишь ли ты их домой или помилуешь.
— М-да, — ошарашенно согласился Адам, — это действительно всемирная столица сплетников. Я отчитал нянек сегодня рано утром — в четырех стенах. А ты узнала об этом раньше полудня. Лихо!
— Утрачиваете бдительность, господин граф.
— Именно. Но все-таки твои информаторы запаздывают. Рози и Флосси уже сели на поезд и возвращаются в Монтану.
— Ты не сочтешь бестактным, если я спрошу, в чем тут проблема?
— Да так, пустое, — отмахнулся Адам. — Однако ж мне интересно, каким образом об этом
— Что проведали — не диво, — рассмеялась Флора. — Изумляться надо лишь тому, что так скоро. Секрет в том, что добрая простушка миссис Гиббон издавна балует слуг в лучших саратогских домах маленькими презентами. А потому для нее все тайное быстро становится явным. Следовательно, держись подальше от моей спальни. Иначе у Моррисея будут заключать пари, как долго ты пробудешь у меня в очередной раз.
— Поверь мне, я достаточно ловок и могу пробраться незаметно…
— Это не те слова, которых я жду от тебя.
— Я буду предельно осторожен.
— Адам!
— Послушай, мне трудно освоиться с новой ситуацией в наших отношениях. Чертов зарок воздержания… мне прямо сейчас хочется принять ледяную ванну! — Он улыбнулся обворожительно-наивной мальчишеской улыбкой. — Давай условимся: если я ненароком встречу по пути к тебе слугу миссис Гиббон, я попросту удавлю его с ходу — и все, никаких сплетен.
— Та-ак, — сказала Флора, — начинает проясняться, у кого из нас воля крепче и кто будет по-настоящему придерживаться уговора. Я думала, что это я такая слабая, а выходит, ты хлипче меня…
— Кто меня призывает к воздержанию? — едко процедил Адам. — Та самая леди, которая за игорным столом по своей инициативе предложила дополнительную ставку: двадцать четыре часа в постели со мной!
— Тогда все было иначе.
— А почему, собственно, иначе?
— Я… ну, как тебе сказать… тогда я еще не определилась в моих чувствах…
— А! Так, значит, сейчас ты уже определилась?! — буквально вскричал Адам.
— Более или менее, — спокойно откликнулась Флора.
Он насупился.
— Похоже, ты решила быть холодным бесчувственным истуканом!
— Ну, можно и так сформулировать.
Тут девушка и сама заметила, что в ее позиции много детского, да и весь их диалог далек от разговора взрослых людей, которые месяц назад на протяжении сорока восьми часов творили черт знает что в номере хеленской гостиницы.
— Ладно, — протянул Адам, откидываясь на стуле и полуприкрывая глаза. — Я доволен, что в нашей паре нашлась-таки трезвая голова, хотя ты и кокетничала своим безволием… Это хорошо, что ты так тверда, а то я не был уверен в себе.
— Вероятно, нам просто не следует видеться, — сказала Флора.
— Глупости, — решительно возразил Адам. Окончательно отрезать себе дорогу к ее телу не входило в его планы.
Девушка радостно улыбнулась.
— Я надеялась, что ты именно так ответишь, — сказала она.
— Ох-хо-хо, — отозвался Адам. — Видит Бог, с тобой не соскучишься. Петляешь, как заяц. Сам дьявол тебя не поймет.
— Мне просто хорошо с тобой — на любых условиях.
— То же могу сказать и о себе… М-да, похоже, до опасных вещей мы с тобой договорились — самое время хлебнуть коньяку, да не рюмку, а целую бутылку. И куда запропастилась чертова горничная?