Чистый продукт. В поисках идеального виски

Бэнкс Иэн М.

Учитывая, что писательство – мое ремесло, я постоянно переживаю, что мои записи в этой регулярно пополняющейся книге редко попадают в число самых смешных; не реабилитировался я и в этот раз, когда написал, что Эйли слетала в Исландию, но не привезла мне заказанный для салата «айсберг». На самом деле я попросил ее привезти немного черного вулканического песка, и, хвала ей, через неделю его получил.

Воскресенье мы проводим на воде, греясь под теплым не по сезону, безоблачным небом, а затем исследуем окрестности реки Гленаладейл (Glenaladale) и отправляемся на юг, где на небольшой скорости кружим между небольшими островками, разведывая обстановку возле юго-восточного берега, после чего мчимся на полной скорости – просто так,

забавы ради. Я бы мог точно сказать, где мы были, однако для этого придется употребить четыре сложных гаэльских топонима, но, признаюсь, ни мне, ни вам это не нужно. На Гленаладейле, при том что мне сорок девять и Лэсу почти столько же (он никогда не упускает случая напомнить, что я на целых три месяца старше), мы тратим довольно много времени и сил, запуская по воде блинчики. Целимся маленькими камешками в большие, пока те еще летят, метим в плывуны, бросаем плоские или круглые камешки вертикально вниз, чтобы послушать так называемый уткин пердеж, а потом ценой неимоверных усилий затаскиваем огромные булыжники на вершину утеса, чтобы сталкивать их вниз и наблюдать большой плюх.

(Ведь взросление заключается не в том, чтобы полностью отказаться от таких развлечений, а в том, чтобы не делать их единственнымирадостями жизни.)

6. ВискиЛэндУорлдВилль!

Понедельник. Едем в Спейсайд, где нас ждут номера в гостинице неподалеку от деревень Далн'eйн (Dulnain) и Грэнтаун-он-Спей (Grantown-on-Spey). За руль M5 первой садится Айлин.

Она – молодая, пышущая здоровьем жена Лэса. Так ее описала газета «Лохабер ньюс» в статье о том, как на одном из озерных пляжей лодка соскользнула по песку в воду и Лэсу пришлось за ней плыть (длинная история).

Айлин – любимая детьми учительница физкультуры. Работой своей она довольна, но я уверен, что ее призвание – быть агентом. Ну, или переговорщиком. Я еще никогда не видел человека, который умел бы так мастерски договариваться, заключать сделки, выбивать скидки – или бесплатно получать разные товары, – при этом не будучи профессионалом. В то же время я знаю нескольких профессионалов, у которых таких талантов нет. О навыках Айлин слагают легенды. Неважно, насколько крутым считает себя продавец, Айлин сможет договориться. Она добивалась успеха там, где я был почти уверен в провале: например, однажды они с Эйли приехали в Лондон, и она убедила организаторов автобусной и теплоходной экскурсий, что нужно делать скидку тем, кто покупает билеты сразу на обе. Домохозяйка из глубинки дурит бесстыжую фирму из большого злого города… нет, в голове не укладывается.

Кстати, другую примечательную сделку Айлин заключила с дистиллерией «Бен-Невис» в Форт-Уильяме, когда искала спонсоров для волейбольной команды Гленфиннана. После дружеской беседы с приятными и очень радушными работниками завода она привезла домой ящик виски и еще кучу шкаликов. Люди из «Бен-Невис» даже не попросили указать название завода на форме команды, ничего такого – им хватило упоминания в программке.

В один из безумно жарких, но все равно прекрасных дней 1995 года мы поставили на Гленфиннанских играх палатку с мороженым. Кому-то покажется, что вся компания была при деле, но я со стыдом признаю, что продажами и сбором средств занимались женщины, а мы, мужчины (наверное, в данной ситуации нас еще можно назвать буржуями), не имея в виду ничего плохого, сидели в тени, обмахивались программками Игр и потягивали холодное пиво, которое почему-то оказалось в холодильниках вместе с более важными для нашего бизнеса коробками мороженого.

Игры-95 стали большим событием, поскольку были приурочены к 250-летию поднятия штандарта Гленфиннана и начала восстания 1745-го (которое из Гленфиннана докатилось до Дерби, а закончилось в мрачных вересковых землях неподалеку от Инвернесса). Обычно Игры собирают до тысячи участников и зрителей, что совсем

неплохо для крошечной деревушки, но в девяносто пятом туда нагрянуло около десяти тысяч: толпы местных, группки ошалевших туристов, десятки маньяков-историков и простых националистов, слетевшихся со всего мира, теле– и радиокорреспонденты, газетчики… На следующий день, привлеченные солнцем, прекрасными видами и людскими толпами, многие шотландские газеты опубликовали на первых полосах фотографии с мероприятия, причем на большинстве из них были изображены одетые в классические грубые одежды горцев парни с серьезными лицами, как правило, украшенными огромными бородами. Бородами настолько пышными, что в их спутанных зарослях, казалось, мог спрятаться целый отряд вооруженных до зубов горцев, ненавидящих англичан.

Во время Игр-95 эти ребята ходили с жутко красными мордами – частью это объяснялось палящим солнцем (отчасти, вероятно, еще и тем, что на праздник приехало множество не скрывающих своего происхождения англичан – не знаю), а частью тем, что их плотные, темные, исторически достоверные костюмы, похожие на бурые пеленки – да, такие же носили мои предки, неплохо защищают от проливных дождей ураганного Хайленда, но мало подходят для погоды, когда солнце плавит асфальт и бьет по голове золотой кувалдой. Соответственно ребята были завсегдатаями нашей палатки, которая, по счастливой случайности, стояла рядом с шатром «Драмбуйе» (Drambuie).

Присутствие «Драмбуйе» на этом празднике было не случайным. После поражения якобитов Красавчик принц Чарли при содействии Флоры Макдоналд бежал через остров Скай в Париж. Умер он в Риме через сорок лет, которые в основном провел в Париже и Флоренции, но в пятидесятые годы восемнадцатого века пару раз тайно наезжал в Лондон. Там у него были любовницы и жены, он не оставлял надежды стать британским монархом Карлом III, а умер голым и босым. При всем том пожил он в свое удовольствие. И определенно окончил дни свои лучше, чем те, кто в битве был разорван шрапнелью или пулями, ранен и добит.

Так вот, на острове Скай он жил в семействе Маккиннонов и утешался «Драмбуйе», который, по мнению Уолтера Шоберта, автора обстоятельной книги «Сокровищница виски», позволяет судить, как в те времена пили виски по крайней мере щеголи. Ибо «Драмбуйе» – это добрый молт, смешанный с медом и травами. Кое-кто утверждает, что Красавчик принц Чарли знал рецепт напитка и в знак благодарности подарил его Маккиннонам; другие говорят, что рецепт был у них и раньше, просто они потом дальновидно использовали эту романтическую историю. Я склоняюсь ко второй версии, но в любом случае «Драмбуйе» заслужил право на участие в праздновании 250-летия в большей мере, чем все остальные.

Если вдуматься, у меня тоже есть связь с «Драмбуйе». Тот «Порше» с оранжевым/терракотовым салоном, по слухам, изначально заказал директор этой компании (наверное, этим и объясняется необычный цвет).

Айлин – наверное, она не обидится, если я назову ее сладкоежкой, – заключила с девчонками, работавшими в душном шатре «Драмбуйе», взаимовыгодный договор. Мы меняли мороженое на ликер. Парням это особенно понравилось, так как пиво к тому времени закончилось.

Я же говорю: из нее получился бы отличный агент.

Поворачиваем налево у дистиллерии «Бен-Невис», вблизи которой пасется много весьма фотогеничного нагорного скота. Я помню времена, когда нагорный скот – который у шотландцев именовался «мохнатые коровенки» – встречался довольно редко, только в отдаленных районах Высокогорья или на островах. Сейчас кажется, будто эти коровы расплодились повсюду. Судя по всему, зачастую их держат просто для красоты, как домашних животных, но иногда с их помощью заманивают туристов, которые останавливаются, чтобы сфотографировать или снять на видео это чудо (а потом, наверное, идут в заведение, которое так хитро расставило ловушки). Может быть, это цинизм, но вполне безобидный. А нагорный скот действительно очень красив.