Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Я поймал себя на мысли, что в зяминой смерти особой неожиданности не ощутил. Не сказать, что подумал, что, так или иначе, Зяблик был обречен, но что-то такое мелькнуло.
Было около одиннадцати, до выноса тела еще час, а народу проститься с Толяном собралось много. Так много, что людям, собравшимся во дворе и на прилегающей улице, было уже тесно. А люди все шли и шли.
Подошла с цветами Фая. Она в растерянности оглядывалась по сторонам и называла по именам незнакомых мне людей. Трудно ей. Она ни с кем не делится тайнами сердца.
Характер.
Не
Идиот и на похоронах без глубокомыслия не обойдется. Главное, говорил Толян, чтобы было что вспомнить. Не надо попусту думать, чтобы понять: Зяблик жил так, как и надо жить. Его и без того хватило на всех.
О чем же предостерегает и напоминает чужая смерть? Всего лишь о том, что когда и ты уйдешь, мир не перевернется. Все напрасно, все зря. Ты уйдешь и слава аллаху, что никогда не узнаешь, что память человеческая неблагодарна и лжива.
19 декабря 1983 года.
Гор. Павлодар
Бектас, здравствуй!
Неделю назад прибыл на новое место. Написать раньше не доходили руки. Был организационный период. Вроде адаптировался, но ничего вполне определенного впереди нет.
Здоровье терпимое.
У вас как? Отец, мать как себя чувствуют? Джон? У тебя как?
Читал в "Приложении сил", что ты бываешь на Павлодарском алюминиевом заводе по ВЭРам. Вот и подумал, что можешь в любой момент нагрянуть ко мне на общее всидание. Хотелось бы увидеться и поговорить обо всем. Может быть действительно возьмешь командировку? А то я только из журналов узнаю, что ты бывал здесь и еще вероятно не раз будешь.
С 25-й выехал девятого. В тот же день был на месте. Здесь, наверное, и буду до конца срока. В скором времени пустят сталелитейный цех. Скорее всего буду работать там, а пока толком не трудоустроен. На улице декабрь. Уже холодно.
Если ты высылал бандероль, то она, наверное, уже вернулась назад. Меня там уже нет, а вдогонку, оказывается, не высылают.
Видишь, какая чепуха? Может и письмо все по той же причине от тебя не получил. Теперь все должно стабилизироваться. Адрес твердый, изменений не предвидится; во всяком случае на ближайшие годы.
В этой зоне масса знакомых по прежним срокам и по свободе.
Встречаются буквально на каждом шагу. Ес где-то здесь, но его еще я не видел. Булат Сужик вернулся с 35-й. Он сильно сдал. Видно, что тяжело болен. Держится из последних сил, но духом не падает.
Встретил Мастера. Отношений с ним не поддерживаю. Он слишком скользкий, тем более в этих условиях.
Как там Дагмар? Привет ей. Как у тебя семейная жизнь? Надеюсь, все хорошо.
Бектас! Ежели бандероль вернулась, то внеси необходимые поправки и тотчас же отправь ее по адресу: Павлодар, учреждение
АП-162 дробь 3, отряд 10, бригада 101. Пожалуйста, ускорь, а то я мерзну, особенно по ночам, да и вообще.
Ну.
Крепко всех Вас целую и обнимаю.
Ваш Нуржан.
Есу на зоне нелегко. До него дошли сведения о сожительстве жены с
Большим. Он вознамерился любой ценой уйти на условно-досрочное освобождение (УДО), с которого уже возможно поиметь долг с Учителя.
Средний Атилов хорошо рисовал, отрядному и замначальника колонии по
РОР (режимно-оперативной работе) понравилось есовское оформление территории зоны. Он вошел в доверие к администрации, замначальника по РОР обещал отправить на УДО и пока не прошла половина присужденного срока, Ес вне зоны ходил расконвойным.
Булат Сужик, о котором писал Доктор, друг Сейрана, сына соседки
Софьи, сидел за наркотики третий или четвертый раз. Отец Булата в прошлом шишка республиканского масштаба: работал первым секретеарем
Обкома, секретарем ЦК по пропаганде при Шаяхметове. Видимо, он немало намучился с сыном, если махнул на него рукой и при оставшихся связях не пытался вытащить тяжело больного Булата из лагеря.
Справедливости ради следует напомнить, что в те годы намного легче было замять убийство, нежели дело по наркоте. На сей счет существовало руководящее разъяснение Пленума Верховного Суда страны неукоснительно сажать наркоманов без каких либо послаблений и исключений.
Сужик вышел на свободу летом 84-го и спустя несколько месяцев скончался от завершения распада легких. Мастера на свободе центровские больше не видели. Жена его Балерина умерла то ли в 85-м, то ли в 86-м.
В конце сентября 83-го на квартире Олега Жукова повстречался я с
Икошкой, братом Еса. Как он там оказался? Не знаю. При виде вмазанного младшего Атилова я переволновался. Икошка попер на меня, за что чуть было не схлопотал от Жукова. Икошка объяснял Васе: "Ты не знаешь… Он посадил моего брата!", на что Жуков поднес растопыренные пальцы к носу младшего Атилова и заговорил басом:
– Я е…л твоего брата вместе с тобой! – Икошка смотрел на Васины пальцы сверху вниз и не дергался. – Твоему брату повезло, что я не знал, что он раздел моего друга! И если ты еще посмеешь хоть раз гавкнуть на Бека, то я тебя отоварю так, что всю жизнь на лекарства будешь работать!
В семейной жизни, которой вскользь поинтересовался в письме
Доктор, ничего из ряда вон выходящего не происходило. Меня не оставляла надежда выкрутиться. В надежде той однако не было единственной ясности: для кого я берег себя? Внимание к собственной персоне некритический человек относит на счет свойств магнетизма собственной личности. Примерно то же самое происходило и со мной.
По случайности назначенная на 7 сентября регистрация не состоялась и я, передав паспорт на хранение Кэт, объявил матушке об утере документа. Мама не поверила и втихомолку проводила собственное расследование.