Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
…Связного от Доктора звать Бактимир, для конспирации с Доктором условились называть его Пуппо. Бактимир ровесник Дракулы, родом из
Успенского района Павлодарской области. Работает инженером в учреждении АП -162 дробь 3.У Пуппо плохая проходимость сердечного клапана и приехал он с мулькой от Доктора: пацану надо помочь с операцией на сердце.
Пока мама договаривалась с дочерью тети Шафиры Ажар об устройстве в институт хирургии мы с Пуппо пропивали в ресторанах его деньги.
Неунывающий парень, с ним легко и весело.
– Нуржан
– Как можно хорошо жить на зоне? – удивился я.
– Везде можно жить хорошо.
– Что у Нуржана есть, чтобы жить хорошо?
– Анаша, чай, курево…
К анаше Пуппо пристрастили зэки на "тройке". Из двух зол – плана или бухла – Бактимир выбирает план. Сейчас он активно приучает к дури Дракулу.
– Не бойся, анаша это хорошо, – сказал Бактимир и протянул папироску Бирлесу.
Дракула активно заморгал.
– Ой, а я преступником не стану?
Пуппо похлопал по плечу моего названного брата.
– Наоборот, большим человекм станешь.
Как он угадал? Бирлес действительно мечтает стать большим человеком. Дракула недоверчиво посмотрел на Пуппо, взглянул на меня.
Я кивнул: "Курни. А то так ничего не попробуешь и умрешь".
– Ой, ой… – забормотал Бирлес. – Боюсь…
– Не бойся, – хитро улыбнулся Бактимир и всучил косяк бояке. – Не пожалеешь.
Дракула запыхтел: "Ой, ой… Все… Я – преступник!".
Пуппо со смехом откинулся на топчан. Бирлес дошел до середины папироски и раскашлялся.
– Ой, что-то я кашляю! – с косяком в зубах он замолил о пощаде.
Бактимир слетел с топчана и вновь хлопнул по спине Дракулу.
– Во, во! Кашель и есть кайф!
Бирлес скурил всю папироску, но ничего не почувствовал, если не считать того, что окончательно встал на преступный путь. Анаша была не очень, разряда шала. Пуппо остался доволен отвагой новообращенца и обнял его за пояс: "Бирлес, ты усыкательный мужик!".
Доктора никто не просил беспокоиться о благоденствии актива зоны, но ему возжелалось прослыть среди положенцев деловым мужиком и он промел среди зоновских авторитетов: "В Алма-Ату едет техничный пацан. Он ничего не боится и возьмется доставить солому". Пуппо согласился привезти груз, за что авторитеты пообещали вознаграждение. Братва списалась с плановыми мужиками из Алма-Аты, собрала деньги.
Несколько дней подряд Пуппо ездил в "Орбиту" к плановым, возвращался с газетными пакетами, которые он клал поверх книжного шкафа в детской. Приходил он домой накуренный, помногу ел и ложился спать. Подозрительные глаза Бактимира усекла матушка и на ее "Сен наша тартвортсынба?" отвечал со смешком: "Что вы, что вы! Такими делами я не занимаюсь".
Операция прошла без накладок и Пуппо засобирался в обратный путь.
– Не боишься, что в аэропорту хлопнут? – спросил я.
– Я по хитрому сделаю. – сказал Бактмимир. – Дождусь, когда все разберут багаж и только
– Тебе не кажется, что ты чересчур хитрый?
– Да-а не-ет… Все будет мазя.
Груз Пуппо провез без приключений, авторитеты стали кроить план по пайщикам, кто-то там что-то на эстафете скрысил и теперь они выкатывали арбуз за недостачу на гонца. Жлобам нужен повод зажать вознаграждение. Доктор пробовал возникнуть – ему объяснили, он отскочил.
Бактимир зашел в цеховую биндюжку к Доктору, брат начал оправдываться. Пуппо махнул рукой. Пусть подавятся. Из Алма-Аты он привез Доктору гостинец – кусочек опия.
– Я не знаю как его фуговать. – сказал брат.
– Обменяй на анашу.
После операции в городской поликлинике Бактимиру продлили бюллетень на несколько месяцев и он уехал в село к родителям долечиваться.
Алдояров вернулся из двухнедельной командировки и объявил: "Я защитил докторскую". О предстоящей защите не знал ни Чокин, ни все остальные. Цитатник уже член партии и выходило так, что он ничем не хуже Сакипова, а, возможно потому, что был моложе Заркеша на шесть лет, и более достойней поста преемника Чокина. Шафик Чокинович и бровью не повел. Москва без него не примет решения по кадровому вопросу. Беспокоиться нечего.
В эти же дни вышла моя статья в "Казправде" про Сакипова и его ребят. В отсутствие Паутова материал не залежался и неожиданно ко времени стрельнул. С газетой я зашел к парторгу.
– Вот Заркеш Бекимович, как и обещал, материал напечатали.
– У-у… Очень хорошо, – Сакипов развернул газету, – Что скажет
Чокин?
Чокин плохого ничего не сказал. Его доверенный человек, гидрик
Бая Баишев передал мне, что директор склоняется остановиться на моей кандидатуре для написания воспоминаний и просил Баю прощупать меня.
Я что? Я давно добиваюсь внимания Чокина. Поручение почетное и перспективное. Только поскорей. Время уходит.
У Алдоярова поинтересовались как он расценивает направленность статьи про Сакипова. Не задето ли его самолюбие?
– Я не тщеславный, – сказал он.
Насколько я не допонимал, что мавританец, который всегда будет мавританцем, может быть опасен, если вовремя его не остановить, стал осозновать, когда Серик Касенов рассказал о случайно подслушанном разговоре между Алдояровым и Кальмаром.
– Бирлес говорил Кальмару: никогда никому не прощай даже пук.
Запомни и в нужный момент отомсти.
Я не мог не обратить внимания на то, как он здоровается со мной.
Бросит зажатый взгляд и мимо. Что-то в том взгляде такое было, что нашептывало: берегись его! Мы ведь в разных весовых категориях.
Формально он намного выше меня, что ему со мной делить? В данном случае разница между вами не имеет значения. Берегись! Он биологически ненавидит тебя. Ты злой и он злой. И что он с тобой может сделать, если придет к власти, ты не знаешь.