Чокнутые бывшие
Шрифт:
— Катаетесь? — спросила она.
— Я не успел нажать кнопку, меня вызвали наверх, потом пришлось ехать вниз, а теперь я снова на пятом этаже, — пробормотал Костик.
Нина влетела в лифт и нажала на кнопку первого этажа.
— Извините. Похоже, вы снова пролетаете, — сказала она Костику.
Когда Нина, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, влетела в беседку, Игорь уже был там. Он сидел на скамейке, с ноутбуком на коленях и с выражением триумфа на лице.
— Иди сюда, — он похлопал ладонью возле себя.
Нина села, раскрыла свой ноутбук, начала лихорадочно нажимать на клавиши.
— Подожди, —
И нажал на кнопку «play».
Появилось изображение черных ботинок, коричневых мокасин и пары закрытых синих туфель.
— Дурацкая идея, — произнес женский голос.
Камера поднялась вверх и остановилась на декольте его обладательницы.
— Да ты что, это круто! Он обалдеет, — возразил возбужденный мужской шепот.
— Я почему-то в этом совсем не уверена.
— Да я тебе говорю! Я бы обалдел.
— Не сомневаюсь, — хмыкнула обладательница декольте. — Эй, ты что снимаешь?!
Камера покачнулась, наступила чернота.
— Что это? — удивление в голосе Нины смешалось с разочарованием.
— Извини, надо было дальше перемотать, — виновато произнес Игорь. — Вот, смотри.
Теперь в ракурсе были многочисленные затылки и спины. Раздались звуки песни Джо Кокера «You can leave you hat on».
— Пропустите оператора, — шипел возмущенный голос, но спины расступались неохотно. — У меня камера!
В конце концов, оператор все же выбрался на более или менее открытое пространство. Он снял пол, хихикающую толпу, собравшуюся у двери, стену, окно… девицу в символической юбочке, оседлавшую стул и ритмично извивавшуюся на нем. За столом у окна, развернувшись лицом к зрителям, сидел Игорь. По его лицу было понятно, что он предпочел бы в этот момент оказаться где-нибудь в другом месте.
Оператора лицо Игоря не слишком интересовало, он задержался на нем всего лишь на пару секунд, и вернулся к танцовщице. Она опасно откинулась назад, держась за спинку стула, вытянула одну ногу, вторую, максимально развела их в стороны. Вернулась в исходное положение, под одобрительный гул нескольких голосов и сопение оператора медленно расстегнула и сбросила короткий жакетик. После чего упала на пол, доползла до Игоря, и ритмично покачивая бедрами, плечами и кисточками на прозрачном лифчике, начала подниматься. Через секунду она сидела у него на коленях, извиваясь всем телом и изображая лицом неземную страсть. Игорь натянуто улыбался, косясь на дверь.
Нина, перед глазами которой оказалась сцена, не дававшая ей покоя последние два месяца, издала то ли всхлип, то ли стон.
— Это было ужасно, — произнес Игорь. — Только этим двум придуркам, Селезневу и Митину, могла придти в голову идея притащить стриптизершу на мой день рождения.
— О боже, — Нина закрыла лицо руками.
У нее, как и в прошлый раз, после созерцания этой сцены возникло ощущение, что земля под ногами провалились, она летит в пропасть, а рядом проносятся осколки разбитой жизни. Только теперь к этому добавилось осознание, что разбито все было совершенно напрасно. Она не чувствовала сожаления. Она вообще ничего не чувствовала. Ее чувства перестали существовать, а вместо сердца в груди образовался огромный комок ваты.
Когда она снова взглянула на экран, картинка изменилась. Оператор на секунду показал толпу, столпившуюся вокруг смущенного Игоря, и сосредоточился
— Ты что снимаешь, придурок!
После этих слов послышался звук удара и наступила чернота.
Нина сидела, не в силах вымолвить ни слова. Думать она тоже не могла. Лишь на задворках сознания плавала смутная мысль, что у нее сейчас что-то вроде шока, как после аварии. Когда это пройдет, она сможет все понять и осознать.
— Ты, кажется, хотела что-то мне показать, — проговорил Игорь.
Она заметила, что его рука лежит поверх ее руки. Ей не хотелось ее убирать, но нужно было кое-что сделать…
Нина открыла свой ноут-бук, нашла почту, сменила аккаунт, опустилась вниз страницы и начала перемещаться назад по годам и месяцам. Год назад, два, пять, десять… Она остановилась, открыла письма за июль, нашла нужное, кликнула на него мышкой.
«Дорогой мой Медвежонок! Я очень по тебе скучаю», — прочитал Игорь. Он перевел взгляд на адрес получателя. «Pirat777». И увидел имя: Игорь. О-о! Не может быть! Его первый электронный адрес, который он завел еще до знакомства с Ниной и которым перестал пользоваться давным-давно.
Значит, это письмо Нина написала ему, десять лет назад. «Медвежонок» — это он! А ведь, и правда, когда-то Нина его так называла… Но ему не нравилось, казалось недостаточно мужественным, и она перестала. Он приревновал к самому себе десятилетней давности!
А она, получается, думала, что он ей изменяет. Видела своими глазами…
— Я идиот, — сказал Игорь. — Придурок. Селезнев и Митин по сравнению со мной — гении.
— Игорь… — прошептала Нина, сжимая его руку. — Что мы наделали?
— Нина, это самая ужасная, самая чудовищная…
Но Нина его не слышала. Она смотрела перед собой застывшим взглядом, слова слетали с ее губ как будто помимо ее воли.
— Я ехала к тебе, торопилась, хотела сказать… такую важную вещь. Очень важную. А потом я увидела… и как будто умерла.
— Что, что ты хотела сказать?
— Если бы только я пришла чуть позже или чуть раньше, — продолжала Нина, не слыша его вопроса.- Если бы я не стала заглядывать в окно, а вошла, как все нормальные люди, через дверь. Если бы я увидела все, а не часть… Если бы я поговорила с тобой! Почему я не поговорила с тобой?!
— А я?! Почему я молчал? Мучился, не спал ночами, представлял разное… Столько времени! Почему я сразу, в ту же минуту не спросил тебя? Ничего этого не было бы. Этих двух месяцев, за которые я чуть не умер. Такая боль в сердце. Всегда, и днем и ночью. Просыпаешься, вспоминаешь — и все. Не хочется просыпаться. Хочется уснуть и проснуться в том мире, который был раньше.
— Я не знаю, как я выдержала. Это было самое ужасное время в моей жизни.
— И в моей.
Они держались за руки и смотрели в глаза друг друга. Впервые за долгое, очень долгое время. Мир, распавшийся на кусочки, перевернувшийся с ног на голову и остававшийся в таком положении два месяца, наконец, возвращался нормальное состояние. Игорь видел в глазах Нины застывшие слезы. Ему хотелось стереть их поцелуями, сделать так, чтобы она улыбнулась ему, стала радостной и счастливой. Нина чувствовала непреодолимое желание прижаться к груди Игоря, ощутить его теплые, уютные объятия, раствориться в нем и забыть, наконец, обо всех бедах.