Чокнутые бывшие

Филимонова Лина

И тут ее осенило. Она сама хороша! Буквально вчера она целовалась с Русланом, была на грани, еще немного — и она изменила бы Игорю. Она вовремя остановились, но ведь легко могла соскользнуть в пропасть, если бы не разобралась вовремя в своих ощущениях или, например, выпила бы больше шампанского. А еще был Сафрон. Она пошла к нему в номер с вполне определенными намерениями, хоть и испугалась в последний момент. И маньяк Олег. Там она, конечно, ничего не планировала, но вела себя как круглая дура!

Если бы обстоятельства сложились по-другому, если бы она

не осталась верной своему почти бывшему мужу, она бы сейчас чувствовала себя отвратительно. Наверное, и Игорю сейчас несладко. Она от него ушла, он натворил глупостей. Но он ее любит, это Нина знает совершенно точно. Она чувствовала это, когда он обнимал и целовал ее так нежно и страстно, что от воспоминания об этом у нее до сих пор кружится голова.

Так неужели она все разрушит из-за дурацкой гордости и обоснованной, но неуместной ревности? Нет! Ни за что. Она немедленно пойдет к нему и скажет… там видно будет, что именно. Слова придут сами, потому ее чувства к Игорю не просто живы, они вспыхнули ярким разноцветным фейерверком.

Нина вскочила, бросилась к большому зеркалу на дверце шкафа-купе, увидела помятое неопрятное существо с красными глазами, распухшим носом и волосами, торчащими в разные стороны. Надо быстренько принять контрастный душ и переодеться. Нина открыла шкаф и обнаружила пустые полки и плечики. Она же собрала вещи в чемодан! У нее самолет через… пять минут. Неважно. Она никуда не летит.

Игорь обнаружил себя стоящим у двери номера. Телефон, который он в сердцах отбросил, валялся в углу. Все неважно. Он идет к Нине, потому что любит ее и не даст ничему и никому разрушить то прекрасное и невероятное чувство, которое снова между ними возродилась.

Плевать, что было за эти два месяца. Они начнут все с чистого листа, и у них все будет хорошо. Они созданы друг для друга, он всегда это знал, и сомневаться в этом было очень глупо.

Игорь, поколебавшись, прошел в угол и поднял телефон. Он может пригодиться, если Нины не окажется в номере. Он бросил взгляд на книжку и ноутбук Нины, хотел взять их, чтобы у него был повод для встречи. Но потом передумал. Ему не нужен повод, чтобы сказать собственной жене, что он ее любит!

Раскрыв чемодан, Нина отыскала косметичку, бросилась в ванную, умылась, приклеила на нижние веки охлаждающие патчи. Приняла душ, закрутила волосы в пучок и снова вернулась к чемодану. Ей совершенно нечего надеть! Вся одежда мятая и грязная, она побросала ее в чемодан, не разбирая и не складывая. Тут ее взгляд упал на красные туфли, торчавшие в углу. О! То, что нужно. Нина выскочила из номера и забарабанила в дверь номера Оксаны. Тишина. Подруга где-то бродит. А, может… Точно. Хорошая идея.

Вернувшись в свой номер, Нина выбежала на балкон, посмотрела вниз, придвинула к перилам стул и смело перебралась на балкон Оксаны. Так. Шкаф. То самое элегантное черное платье. Схватив добычу, Нина вернулась к себе и переоделась. Прекрасно. Глаза уже не такие опухшие, к тому же возбужденно блестят. Немного пудры, помада. Красные туфли. Все. Она готова.

В этот момент раздался стук в дверь. Игорь! Нина закрыла чемодан, поколебалась, решая, стоит ли прятать его в шкаф, и оставила все как есть. Они обо всем поговорят. Она расскажет ему, что собиралась уезжать.

Нина распахнула дверь и отпрянула назад. На пороге стоял Руслан.

— Вообще-то я, может, даже и ведьма, — пыталась защищаться Оксана.

— Да ну? — в глазах Пашки не было ни капли страха.

— Да. Могу наговор какой-нибудь наговорить. Или заговор заговорить.

Пашка достал из кармана телефон, покопался в нем и протянул Оксане.

— Что это?

— Мое фото в обнимку с бормашиной.

Оксана сначала отпрянула, а потом осторожно, двумя пальцами, взяла Пашкин телефон.

— Ужас какой, — произнесла она, вглядываясь в фотографию.

— Ты полистай, там еще есть.

Через минуту Пашка сидел рядом с Оксаной, перетащив свой стул.

— Это я со своими дипломами. Это я и благодарные пациенты. А это фото на сайт клиники.

— Какой ты тут серьезный. Вообще на себя не похож.

— Три раза перефотографировали. Перестань, говорят, лыбиться, Павел Андреич.

Оксана хихикнула. Пашка, как бы невзначай, забросил руку на спинку ее стула. Оксана повернулась к нему и окинула надменным взглядом.

— Грамотно работаешь, все как по нотам.

— Ты о чем?

— Фотки показал, произвел впечатление. Сел рядом, установил контакт. Теперь — нечаянные касания для закрепления результата. Одна рука на плече, вторую, небось, сейчас мне на коленку положишь.

— Да я просто…

Пашка резко убрал руку со спинки стула, отвел взгляд, на его щеках проявился легкий румянец.

— Что, обычно срабатывает?

— Да ну тебя.

Оксана чувствовала себя хозяйкой положения, но продлилось это недолго. Пашка, наконец, осмелился поднять на нее глаза, и через секунду его смущение улетучилось.

— Ну-ка, ну-ка, — он снова приблизился к Оксане. — По-моему, у тебя кариес на четверке.

— Прекрати мне в рот заглядывать!

— Не могу. Профессиональная деформация.

— Нет у меня никакого кариеса! Я два месяца назад все зубы вылечила. Под общим наркозом.

— Что, серьезно? — Пашка был поражен. — Неужели так сильно боишься? Сейчас же мощная анестезия!

— Да, боюсь! И даже не боли.

— А чего?

— Не знаю. У меня начинается паника, как только я сажусь в кресло.

— Бывает. Но я обычно с этим справляюсь. Мои пациенты не боятся. У меня даже маленькие дети не плачут! Я им рассказываю сказку про динозаврика Федю.

— Мне Федя не поможет.

— Но, может, поможет что-то другое. Надо понять причину страха. Я почти уверен, что тебя пугает чувство беспомощности. Ты привыкла держать все под контролем. Так?

Оксана пожала плечами.

— Наверное.

— Тебя когда-нибудь связывали?

— Что?!

— Нет. Я так и думал. Боишься.

— Ты извращенец, что ли?