Чокнутый
Шрифт:
– Я постараюсь вести себя с ним прилично, если ты это имеешь в виду. Я постараюсь не причинить его пустой голове никакого вреда. И вообще, мне нужно только поговорить с ним, чтобы прояснить для себя некоторые вопросы. Клянусь своей последней охотой.
Но даже после этого обещания Ириза долго размышляла. Ей никогда не нравилось, что к ее любимцу жители селения проявляют столь пристальный интерес. Ревность? Может быть, и она. Старая пантера никогда не забудет, как от нее отвернулись в тот дождливый день. Она не держит обиды на своих глупых сородичей, но и прощать их не собирается.
– Смотри, Квар! – предупредила она в последний
Квар давно знал эту самку. Еще в годы юности он пытался ухаживать за ней, даже одно время думал привести ее в свой дом. Но жизнь рассудила по-своему. Ириза досталась другому. Но даже сейчас, по прошествии многих лет, Квар с удовольствием вспоминал, как мягок был мех Иризы и как остры были ее клыки, когда она игриво покусывала ласкающегося Квара. Ах молодость, молодость! Квар с сожалением отогнал приятные воспоминания и улыбнулся старой пантере.
– Не волнуйся за своего приемыша. Зови его.
Может быть, память Иризы тоже вернула былые дни. Она улыбнулась в ответ, устало, но спокойно. Затем повернулась к жилищу и позвала:
– Чокнутый! Иди-ка сюда.
Из норы, горбатясь и сутулясь, щурясь от пробивающегося сквозь листву деревьев света, вышел Чокнутый. Неровной, слегка нервной походкой он приблизился к расположившимся на траве пантерам и присел на корточки. Он не любил смотреть сверху на жителей селения. Когда на тебя смотрят снизу, ощущаешь неопределенное беспокойство от вида открывающейся шеи собеседника. Лучше сровняться с ним и уж если смотреть, то только глаза в глаза. Но Чокнутый не любил делать и этого. Обычно он упирался взглядом в свои ладони. Разглядывая их, он обретал непонятное спокойствие и отрешенность, только так он мог избавиться от страшных, вызывающих дрожь обрывков воспоминаний. Непонятных и необъяснимых.
– Послушай, сынок. – Квару пришлось повторить вопрос дважды, чтобы привлечь внимание Чокнутого. – Я знаю, что ты иногда разговариваешь. Не возражаешь, если я поговорю с тобой?
Короткий, чуть заметный кивок подтвердил согласие. Чокнутому нравилась старая седая пантера. От него исходил запах спокойствия и уверенности. И он подумал, что сделает приятное, если поговорит, как сможет, с этим стариком.
Квар довольно хмыкнул, скосил глаза на Иризу, которая внимательно наблюдала за ним, ловя каждое движение. Квар прочистил горло, облизнул обсохший нос и, больше не обращая внимания на ведьму, занялся вплотную странным животным.
– Все называют тебя Чокнутым. Это имя дала тебе пантера. Но у тебя должно быть свое имя?
– Не знаю. – Чокнутый пожал плечами, не отрывая взгляда от ладоней, голых и несуразных.
– Ириза нашла тебя в джунглях, почти мертвого, со странными ранами на теле. Что ты делал в джунглях? Ты охотился? Спасался? Заблудился? Отбился от стаи?
На все вопросы Чокнутый отвечал односложно и не слишком разнообразно:
– Не знаю.
Квар не отчаивался. Долгая жизнь в джунглях приучила его двигаться вперед медленно, но наверняка. У животного должно быть слабое место, затронув которое, он, староста, сможет вывести его из апатии и тупой молчаливости. Но вот только где оно, это место?
– Ириза говорит, что ты иногда ходишь к ручью, который течет в той стороне, где просыпается звезда, дающая планете тепло и свет. Но вместо того чтобы утолять жажду, как это делают все жители джунглей, ты ложишься, раскинув лапы, в воду и долго смотришь на облака. Зачем?
Стандартный ответ.
– Ты никогда не облизываешь себя. Никогда не стачиваешь когти. Никогда не рычишь. Не воешь. Почему?
Единственной реакцией на поток вопросов был все тот же однообразный ответ. Квар от усердия даже взмок. Он пытался пробить глухую оборону странного животного с разных сторон, но ничего не получалось. И не потому, что Чокнутый не хотел. Похоже, что он действительно не знал.
Ириза не выдержала. Ей было тяжело смотреть, как под чередой вопросов голова Чокнутого склоняется все ниже и ниже.
– Хватит, – резко перебила она очередной вопрос старосты. – Он устал. И он не сможет ответить тебе.
Но Квар не мог успокоиться. Он пришел, чтобы узнать хоть что-то о Чокнутом, и он должен это сделать.
– Тебе же самой интересно, откуда и зачем появилось в джунглях это животное. Может быть, его стая давно перестала оплакивать его? А может быть, и нет. Они могут прийти, а мы не знаем, с какой стороны ждать гостей. Пойми, Ириза, в последнее время джунгли слишком неспокойны, чтобы я мог оставить без внимания твою необычную находку. Хоть он всегда спокоен, но может наступить такое время, когда и я и ты пожалеем, что приютили его в селении. Джунгли полны странных слухов. Странные вещи творятся в последнее время. Приграничные поселения жалуются на нашествия непонятных существ. Они приходят, убивают и исчезают. Нет. Это не серые странники. Не то поведение. Может быть, это его стая. Если это так, то Чокнутый, да и мы тоже, в большой куче помета. Еще немного.
Самка согласно кивнула. Она была неглупа и понимала, что опасения старосты не беспочвенны. Джунгли учат не доверять никому. Сегодня животное может притвориться другом, а завтра окажется самым беспощадным врагом. Джунгли знают немало тому примеров. И никогда наоборот. На то они и джунгли.
– На тебя несколько раз нападали серые странники. Какое им дело до тебя? Ты раньше встречался с ними? Как тебе удалось расправиться с ними?
На этот раз Чокнутый не отреагировал на вопрос абсолютно. Он замер в своей тоскливой позе и даже моргал. Один долгий взгляд на растопыренные ладони. А может быть, и мимо них, в одну ему известную бесконечность.
Староста тяжело вздохнул и обреченно махнул хвостом:
– Все попусту. Он ничего не помнит или не хочет вспоминать. Хотя я думаю, что у него действительно не все в порядке с головой. Туп, как верхние летуны. Ты мне вот что скажи, Ириза, когда ты нашла Чокнутого в джунглях, рядом с ним что-нибудь еще было? Необычное или чужое?
– А как же, – кивнула пантера. – Только не рядом, а прямо на нем.
Квар вопросительно уставился на Иризу. Странные вещи она говорит. Что еще такого может быть на самом животном?
– Старая шкура, которую он не смог сбросить сам. Мне пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось стащить ее с него. Вот она, эта самая старая шкура, действительно была необычна.
– А где она сейчас? – Большей удачи Квару и не снилось. – Покажите мне шкуру, и я скажу, кто твоя стая.
– Выбросила. – Радость старосты длилась ровно одно мгновение. Старуха, видя недовольство Квара, быстро пояснила: – Воняла она очень. Да и в крови была. Мне от нее проку никакого, только муравьи по норе разбегались. Вот только…