Чревовещатель

де Монтепен Ксавье

– Ну, барон, — сказал Жорж, стараясь сохранять спокойствие, — имя молодой женщины, о которой шла речь, госпожа Метцер, не так ли?

Пришла очередь барона де Турнада вздрогнуть, когда он услышал заветное имя. Его лицо, обыкновенно бледное, вспыхнуло.

– Знаете ли, любезный, — сказал он сухо, — вы будто хотите со мной поссориться.

– Вовсе нет, — возразил Жорж, — я прошу от вас сведений, которые меня интересуют. Как вы можете видеть в этом оскорбление?

– Ну хорошо.

Я отвечу вам, но с условием, что вы мне скажете откровенно, одно ли любопытство побуждает вас или есть более серьезная причина для этого.

– Есть.

– Могу я ее узнать?

– Вы узнаете это, как только мне ответите.

– Хорошо, — сказал Турнад, — особа, о которой я говорил, действительно госпожа Метцер.

– Я до безумия в нее влюблен, — в свою очередь проговорил Жорж.

– Это невозможно! — вскрикнул барон. — Вчера вы утверждали, что любите исключительно брюнеток.

– Это правда, но теперь я переменил мнение.

Турнад расхохотался.

– Выходит, что мы любим одну женщину. Я ничего не могу поделать.

– Вы можете уступить мне, и я умоляю вас об этом.

– Для чего мне делать это?

– Сударь, моя любовь глубока, а ваша просто прихоть.

– Откуда вы это знаете?

– Я этого не знаю, но чувствую. Поступите как добрый товарищ, оставьте эту прихоть.

– А если я попрошу вас о том же?

– Я откажу вам решительно.

– Лейтенант, признайтесь, с каких пор вы знаете хорошенькую блондинку и с каких пор ее любите?

– Всего несколько часов, — в замешательстве прошептал Жорж.

– Ну, а мне уже целую неделю не дают покоя ее прекрасные голубые глаза. Следовательно, у меня есть преимущество. Вы не хотите отступиться. Я поступаю так же. Придется смириться, любезный лейтенант, каждый за себя! Мы соперники.

– Я не допущу соперничества, — сухо возразил Жорж Прадель.

Турнад нахмурился.

– Вы не допустите? — повторил он. — Видите, я был прав, уверяя, что вы желаете поссориться со мной. Когда поединок?

– Завтра, если хотите.

– Хорошо, завтра. Вы, без сомнения, не станете говорить нашим секундантам о причине дуэли?

– Я хотел просить вас сохранить тайну.

– Будьте спокойны. Необходим формальный предлог. Я беру это на себя. Расстанемся дружелюбно внешне. Пожмите мне руку, предложите потом партию в экарте Полю де Менару, и не тревожьтесь ни о чем.

Спустя три минуты Жорж и Поль де Менар начали игру.

– Держу сто су за Праделя, — проговорил барон де Турнад. — Кто держит против меня?

– Я, — ответил Ахилл Даркур.

Жорж проиграл.

– Черт побери! — заворчал Турнад вполголоса, но так громко, что его слышали все. — Если не умеешь играть, то по крайней мере надо предупредить тех, кто держит пари.

– Что вы сказали? — спросил Жорж, обернувшись к барону и глядя ему прямо в глаза.

– Я говорю, что вы не умеете играть.

– Это возможно, но вы позволяете себе дерзости, и, не будь я человеком воспитанным, я бросил бы карты вам в лицо!

– Я считаю, что они брошены, и требую удовлетворения!

Присутствующие, изумленные неожиданной стычкой, поспешили вмешаться, желая предотвратить возможные печальные последствия этого нелепого происшествия.

Мы знаем, что они ничего не могли добиться. Оставалось только найти секундантов. Те тут же условились, что поединок состоится на другой день в семь часов утра, и выбрали шпаги.

– Очень хорошо, — сказал себе племянник Домера, — все к лучшему, теперь перестану об этом думать.

Однако он продолжал думать. Он думал только об этом. Мысль, что вскоре он выйдет на поединок из-за госпожи Метцер, дарила ему странное и глубокое наслаждение. «Когда-нибудь, возможно, — думал он, — она узнает, что я рисковал жизнью только для того, чтобы не позволить сопернику взглянуть на нее».

Настал вечер. Чуть ли не поминутно Жорж смотрел на часы. Наконец он рассудил, что уже можно явиться в дом на улице Баб-Азун, и отправился в путь. По дороге он встретил Паскуаля в сопровождении высокого молодого человека с длинными черными усами и в егерском мундире. Этот человек отдал честь лейтенанту и отошел в сторону, в то время как денщик подошел к хозяину.

– Ну что? — спросил Жорж Прадель.

– Я выполнил поручение, отдал письмо и сверток.

– Что она сказала?

– Губы ее побелели, из глаз посыпались искры, она что-то пробормотала на непонятном языке, наконец, швырнула браслет мне в лицо и на этот раз стала ругать вас по-французски.

– В чем же она меня упрекала? — спросил Жорж, улыбаясь.

– Что вы бросаете ее ради другой, — ответил Паскуаль. — Она еще прибавила, что узнает имя соперницы и отомстит вашей любовнице и вам. На вашем месте я остерегался бы.

Офицер пожал плечами и расхохотался.

– Я не верю подобным угрозам, — сказал он, — не пройдет и суток, как Ревекка успокоится. А браслет она себе оставила?

– Я оставил его на полу и сбежал… Прикажете ждать вас вечером?

– Нет. Это что за солдат шел с вами?

– Мой земляк, егерь, его зовут Ракен.

– Ваш егерь похож на мошенника, скверное лицо.

– Ракен немножко гуляка, но он добрый малый, впрочем, он выходит в отставку.

– Берегитесь, Паскуаль, с некоторых пор вас окружает много подозрительных лиц. Они могут навлечь на вас беду.