Чтиво
Шрифт:
Человек увидел меня.
– У этого парня проблема, – сказал он, потрясая книгой.
– С чем?
– Он считает тоску искусством.
Человек, похожий на Селина, поставил книгу на место. Я рассматривал его.
– Удивительно.
– Что именно?
– Я думал, вас нет в живых, – ответил я.
Он взглянул на меня.
– Я тоже думал, что вас нет в живых.
Так мы и стояли там, глядя друг на друга.
Ред напомнил о себе.
– Эй, ты там! Вали отсюда, тебе говорят! – завизжал он.
Но нас там было двое
– Тому, кто на Селина похож. Вали давай!
– А что случилось? – спросил я.
– Я прекрасно вижу тех, кто все равно ничего не купит!
Селин (или уж не знаю, кто он) направился к выходу. Я двинул за ним.
Он прошел немного в сторону бульвара и остановился у газетного киоска.
Киоск этот там был всю жизнь. Однажды, лет двадцать-тридцать назад, я около него встретил трех проституток, позвал их всех к себе, и одна из них мастурбировала моему псу. Их это забавляло. Они были пьяные и под колесами. Потом другая пошла в туалет, грохнулась там башкой и все испачкала кровью, пришлось долго вытирать большими мокрыми полотенцами. Я отнес ее в кровать и потом сидел с остальными, пока они, наконец, не ушли. А та, что башку разбила, осталась на четыре дня и четыре ночи, уничтожила все запасы пива и бесконечно говорила про своих двоих детей в Миссури.
В общем, парень этот – Селин или нет? – стоял у киоска с журналом. Подойдя ближе, я разглядел, что это «Нью-Йоркер». Он положил журнал на место и посмотрел на меня.
– Только одно мне не нравится, – сказал он.
– Что именно?
– Они понятия не имеют, как надо писать. Никто.
Мимо проезжало пустое такси, и он громко окликнул водителя. Машина замедлила ход, он устремился к ней и нырнул в открывшуюся дверь на заднее сиденье.
– Эй, подождите, – крикнул я. – Вопрос есть!
Такси умчалось в направлении Голливудского бульвара. Селин выглянул из машины, высунул руку, показал мне средний палец и был таков.
Вообще, в том районе я не видел такси лет десять. В смысле, чтобы именно пустое проезжало.
Так, дождь закончился, но тоска не проходила. Кроме того, стало прохладнее, а запах вокруг стоял такой, как будто кто-то пустил ветры, но перестарался.
Я поднял воротник, втянул голову и двинулся в сторону Мюссо.
Итак, у меня есть золотая «Виза». Я жив. Временами даже ощущаю себя Ником Билейном. И напеваю себе под нос песенку Эрика Коутса.
Ад таков, каким ты сделаешь его сам.
4
Почитал про Селина в словаре Уэбстера. 1891–1961. Сейчас 1993 год. Если он жив, то ему сто два. Неудивительно, что Леди Смерть им заинтересовалась.
Ну, а парню из книжного на вид лет сорок, может быть пятьдесят. Все ясно, это не Селин, если только он не изобрел способ победить старость. Вот как кинозвезды например: берут и лепят кожу с задницы на лицо. Все дело в том, что на заднице морщины появляются позже всего. Так что в пожилом возрасте они все жополицые. Стал бы Селин так делать? Да и кому охота жить до ста двух лет? Дуракам если только. Зачем ему понадобилось задержаться? Все это какой-то бред. Леди Смерть ненормальная, я сам ненормальный. Пилоты авиалайнеров ненормальные. Никогда не смотрите на пилотов, просто поднимайтесь на борт и закажите выпить.
Я некоторое время понаблюдал за совокупляющимися мухами и решил позвонить Леди Смерти. Расстегнул ширинку и стал ждать, когда она ответит.
– Алло? – ответила Леди Смерть.
– Э-э…
– Что? А, Билейн, это вы? Ну как, есть что-нибудь?
– Селин уже умер, он родился в 1891 году.
– Билейн, я в курсе этих цифр. Поймите, я знаю, что он жив. Он где-то есть… И человек в книжном… Может быть это он! Ну как, у вас получается что-нибудь? Мне очень нужен этот парень… Очень!
– Э-э…
– Застегните ширинку.
– А?
– Глухой, что ли? Ширинку застегни, говорю.
– А! Ну ладно…
– Мне нужно четкое доказательство, что он либо есть, либо его нет. Я вам говорила, что у меня с ним трудности. А Бартон порекомендовал вас, сказал, что вы один из лучших.
– Ну, да, я же и на Бартона сейчас работаю. Пытаюсь найти Красного Воробья. Вам что-нибудь о нем известно?
– Знаете, Билейн, если вы разберетесь с Селином, я вам скажу, где Красный Воробей.
– О, в самом деле? Я для вас все что угодно сделаю.
– Например?
– Ну, например убью моего ручного таракана. Да я бы мать родную продал, будь она здесь…
– Что вы несете!.. Я начинаю думать уже, что Бартон пошутил, посоветовав обратиться к вам. Давайте лучше за дело беритесь. Ищите Селина или я за вами приду, ясно?
– Подождите минутку…
Но телефон уже молчал как могила. Я положил трубку на место. Ох. Леди Смерть… За мной-то она явится в момент…
Пора браться за дело.
Я оглядел кабинет: не прихлопнуть ли какую-нибудь муху?
Тут дверь распахнулась и я увидел Маккелви и какого-то идиотского вида придурка-переростка. Маккелви посмотрел на меня и кивнул в его сторону:
– Это Томми.
Томми вылупил на меня свои крохотные мутные глазки:
– Здарова!
Маккелви зловеще ухмыльнулся.
– Короче, Билейн, Томми пришел сюда с одной целью, чтобы от тебя осталась кучка красного куриного дерьма. И не мгновенно. Верно, Томми?
– Ага!
Весил этот Томми на вид килограммов сто шестьдесят. Ну, если всего обрить, может, сто пятьдесят. Я ответил доброй улыбкой.
– Слушай, Томми, ты ведь меня не знаешь?
– Угу.
– Тогда зачем тебе меня бить?
– Маккелви сказал.
– А если он тебе скажет литр мочи выпить?
– Эй, хорош парня путать, – вмешался Маккелви.
– Томми, дорогой, ты бы и мамины какашки съел, если бы тебе Маккелви сказал, да?
– Че?
– Заткнись, Билейн, говорить тут буду я.