Что было – то прошло
Шрифт:
Мое тело никогда, никогда так аккуратно не разбирали и так тщательно не собирали обратно. Он дал мне свободу отпустить его прикосновение, привязанный к нему как к моей страховочной сети. Лука вырывал волны удовольствия из моего тела, как будто все они принадлежали ему.
Я спотыкаюсь на кухне, но ощущение его рук, отпечатавшихся на моем теле, преследует меня. Небольшой синяк на моей больной лодыжке лишь слегка болезненный после прошлой ночи. Я наполняю высокий стакан воды, который Лука дал мне прошлой ночью, и пью освежающе прохладную
Дверь Лили приоткрыта, висит там же, где и прошлой ночью, и я благодарна, что мне не пришлось перепутать восторженные крики, доносящиеся из квартиры, с жестоким убийством.
Мое горло все еще горит от моих громких криков.
Во мне теплеет непреодолимое желание сделать что-нибудь хорошее для Луки. Я ищу в своих шкафах пакет с кофейными зернами, но моя удача заканчивается. Лили, должно быть, закончила сумку вчера.
Как правило, я хорошо разбираюсь в кухне, поэтому я ввожу рецепт орчаты в строку поиска своего телефона и получаю множество результатов. Я просматриваю каждый из них, ища тот, который не требует замачивания риса на ночь.
Хорошо, так что это, безусловно, не будет на вкус как то, что мы ели прошлой ночью.
Надеюсь, он оценит мою попытку, тем более, что выпивка вчера сделала его таким счастливым.
Я делаю все возможное, чтобы собрать большинство ингредиентов, которые у меня есть, и вытащить надежный блендер, который я купила на распродаже три года назад.
Сладкие запахи корицы и ванили наполняют кухню. Я пытаюсь заменить замоченный рис на зерно быстрого приготовления, лежащее в моей кладовой, и заменить указание рецепта на сгущенное молоко оставшимся пакетом овсяного молока в моем холодильнике.
Хорошо.
Нервы успокаиваются в моей груди.
Это точно будет не правильно.
Но я цепляюсь за свое желание, чтобы эта любительская версия была не самой плохой вещью в мире.
Прежде чем включить блендер, я заглядываю в свою комнату. Лука растянулся на моей кровати, из-за чего матрас размером с королеву кажется крошечным под его большим телом. Моя подушка спрятана ниже его плеча. Взлохмаченные волосы согревают меня.
Я легко могла привыкнуть видеть его таким.
Я закрываю за собой дверь и медлю, когда возвращаюсь на кухню, не желая его будить. Но приступ голода в моем желудке заставляет меня нервничать в поисках пищи.
Это не может быть так громко.
Я нажимаю кнопку, и ингредиенты начинают распыляться у меня на глазах.
Лука распахивает дверь моей спальни и врывается в гостиную. Его лицо бесценно с выпученными глазами и нахмуренными бровями. Моя простыня с изображением морских коньков, повязанная вокруг его талии, следует за ним.
Конечно,
Мои глаза расширяются от его столь яркой эрекции. Он ловит меня на глубоком V-образном вырезе его пресса. Его губы изгибаются в улыбке, когда он наматывает на себя еще один слой ткани.
— Что делаешь? Сонная текстура его голоса ускоряет мое сердцебиение.
— Тебя никогда не учили слову «доброе утро »? — кричу я, перекрывая шум блендера.
Как долго ингредиенты должны смешиваться?
Одна из длинных рук Луки вытягивается над ним в зевке, прежде чем он прислоняется к высокому возвышению моего кухонного острова. — Это настоящий будильник.
Я ожидаю знакомой паузы неловкости, которая наступает после проведенной с кем-то ночи, но она никогда не наступает. Вместо этого Лука возвышается на моей кухне, одетый в мои простыни, как обычно утром выходного дня. Как будто он принадлежит здесь.
— Небольшой шум еще никому не вредил, — поддразниваю я, поворачиваясь к работающему позади меня блендеру, но я слишком медлителен.
Лука обвивается вокруг меня, прижимая мое лицо к своей обнаженной груди. — Наоборот.
Тепло его тела — мое любимое новое чувство, когда мои чувства приветствуют его, насыщенный землистый аромат его кожи вызывает у меня пересыхание во рту. Глубина его карих глаз так сильно напоминает мне о доме, что мои кости успокаиваются. Взгляд Луки останавливается на мне, и на его красивом лице появляется улыбка. Не задумываясь, я поднимаюсь к нему, и наши губы смыкаются в знакомом объятии.
Не думаю, что когда-либо раньше мне так нравилось целоваться.
— Сегодня утром ты еще вкуснее.
Глубокий звук его голоса пульсирует во мне, пробуждая бурю, которую он напустил на себя прошлой ночью.
— Даже если я не почистила зубы?
Я краснею, отстраняюсь от него.
Лука улыбается и еще раз целует меня. — Даже если бы у тебя не было зубов, чтобы чистить их.
— Это было бы хорошо вчера вечером, — говорю я. Мои пальцы тянутся к изгибу его губ, и я ощупываю слабый след от укуса. — Прости за это.
Он снова направляет мои пальцы в свою руку и ласково сжимает их. — Я не боюсь боевых шрамов.
Я хочу, чтобы он поставил меня на кухонную стойку с кулаком в волосах и доказал, насколько хорошо я могу выносить твердость, скрывающуюся под этой простыней.
— Эйвери? — Он вырывает меня из моей мечты.
— Да? — Я встречаю его нежный взгляд.
— Мне нравится твоя рубашка.
Я гляжу на его рубашку, поглощающую меня целиком.
Прежде чем я успеваю ответить, мое внимание отвлекает неконтролируемое плеск блендера. Небольшое устройство яростно разбивается о кухонную стойку. Выключаю, и в мою квартиру возвращается тишина.