«Что бывало» и другие рассказы
Шрифт:
И один был нарисован большой, и вырезанный, и стоит. Я думал, что живой.
А потом мы поехали, где домов нет, а всё деревья сбоку.
И мама сказала:
– Ну вот, попрощайся с Москвой. Тут уже дачи пошли.
Дядя-военный обернулся ко мне и говорит:
– Скоро мы в лес приедем. В настоящий лес. Там волки водятся.
Я немножко испугался, а потом подумал, что дядя шутит.
И сказал:
– Ха-ха-ха! Мы волков в зоопарке видели. Они в клетке
А дядя говорит:
– А там без клетки. В лесу они могут – гам! – и укусить. Тогда не будешь смеяться.
А мама сказала:
– Дядя, наверное, охотник. Он знает, какие волки бывают.
А дядя говорит:
– И меня волки знают. Это правда, я охотник.
Я говорю:
– А где у вас ружьё?
Дядя вдруг нагнулся и вытащил длинный мешок. Кулаком по мешку постукал – там твёрдое – и говорит:
– Вот оно. Вот тут моё ружьё. А дома у меня две собаки.
Я спросил:
– Кудрявые?
А мама рассердилась и говорит:
– Не приставай к дяде.
А я всё хотел, чтобы он из мешка ружьё вынул и показал.
А кругом нас были деревья, и я всё спрашивал:
– Это уже лес или ещё нет?
А дядя всё говорил:
– Какой это лес – это всё дачи.
Мы ехали по дороге. Автобус качался, и я заснул.
А потом я вдруг проснулся.
Наш автобус стоит, и кругом очень большие деревья.
Я сказал:
– Почему?
И все люди у нас в автобусе тоже говорили:
– Почему? Почему?
Дядя-военный встал и вышел из автобуса. А потом подошёл к нам, к окошку, и сказал:
– Красная Армия идёт.
А я закричал:
– Война!
Мама сказала:
– Не говори глупостей!
А дядя-военный сказал:
– Ну, да. Война. Только не всамделишная. А по-нарочному.
Мама вскочила и говорит:
– Сейчас стрелять будут?
И заткнула себе уши пальцами.
Военный говорит:
– Давайте сюда молодого человека.
Я скорей в окошко высунулся.
Дядя меня схватил под мышки и вытащил, а мама не видала.
Мама так испугалась, что даже глаза закрыла. Дядя-военный посадил меня на плечи, и мне стало видно. Там деревьев уже не было, а прямо поле, и стоял не милиционер, а красноармеец. И в руке флаг поднял.
Это чтоб мы не ехали. И никто чтоб не ехал.
А потом шли красноармейцы – много-много, все в касках, и у всех ружья на плече. И они как запели песню, так все из автобуса выскочили смотреть.
А мама кричит:
– Где Алёшка? Где Алёшка?
И не видит. А я выше всех: у дяди на плечах.
А потом лошади везли печку на колёсах. У ней труба тоненькая. И дядя-военный сказал, что это кухня едет. Там варится каша и всякий обед.
А потом поехали на лошадях.
И все стали говорить:
–
А это просто верхом красноармейцы ехали с саблями и с ружьями. Лошадки у всех коричневые, и они шли, как красноармейцы. Они рядками шли. Дядя-военный сказал, что лошадки учёные, потому что их учили так ехать.
А потом поехали ещё с пиками, которыми колоть. Только они пики вверх держали, потому что ещё не война.
Дядя мне сказал:
– Вот это казаки.
А дальше, за казаками, прямо по полю, поехали домики. Они серые. А сверху башенка. А из башенки, я думал, палка торчит.
Дядя засмеялся и говорит:
– Это пушка, а не палка.
А домики из железа.
Пушка как бахнет – только держись! А домик крепкий: в него из ружья можно стрелять, ему ничего.
Это танк. Там люди сидят. Военные. Они могут наехать на кого хотят. И враги никуда от них не могут спрятаться. Потому что танк куда хочет едет. Он на дерево наедет и дерево поломает. Он прямо на дом наедет и весь дом поломает. Он захочет, и в воду поедет и будет под водой ехать.
А из пушки кого хочет может застрелить. Только никто не стрелял, а они куда-то вбок поехали, прямо по полю. Это они учатся, как воевать.
А потом ничего не стало ехать.
И все начали говорить:
– Ну, теперь поедем.
И все пошли в автобус. И дядя меня на землю опустил.
Мама стала кричать из автобуса:
– Давайте мальчика: сейчас едем!
Вдруг подходит какой-то красноармеец, у него на рукаве белым перевязано, и говорит:
– Граждане, никуда ехать нельзя. Только назад можно.
Наш шофёр говорит:
– А долго нам стоять?
Красноармеец сказал, что, наверное, до вечера.
И мы никуда не поехали.
И вдруг как загудит, как затрещит! Я не знал, откуда, и стал вертеть головой.
А гудеть стало ещё громче.
Дядя-военный меня за руку держал и тоже смотрел. Только он вверх смотрел. И все стали вверх смотреть.
Я увидел как будто три птицы, а это не птицы, а самолёты. А потом ещё три, а потом ещё три. И их много-много было в небе. Это они так гудели.
Я всё глядел, как они летят, и вдруг из них стали падать маленькие грибочки. Из каждого так и посыпались и потихоньку вниз полетели, как пузырики.
Я закричал:
– Почему? Почему?
Дядя сказал, что это красноармейцы прыгают. У каждого красноармейца большой зонтик. Дядя-военный сказал, что это парашют. Он раскрывается, и красноармеец летит не сразу, а потихонечку. И не ушибается. У него ружьё с собой. Он на землю прилетит и пойдёт воевать. И будет из ружья стрелять.
А с самолётов не только красноармейцев могут спустить, а ещё могут бомбу бросить. Бомба упадёт на землю и выстрелит, как из пушки.