Что делать, если ты сдох?
Шрифт:
Я не стучался через калитку, а сразу сиганул через неё. Подбежал к дому, стучал и в окна, и в дверь:
– Андрюшка! Открой! Помоги! Это я! Твой брат! Пусти меня!
Дверь открылась, меня за воротник схватила здоровая, жилистая рука и втащила внутрь.
Я завопил:
– А-а-а!
Думал меня схватил один из этих. Но то был Андрюшка. Живой и в здравом уме. Он приставил палец к губам и сказал:
– Т-с-с-с! Не ори! Сейчас всех сюда созовёшь.
В его доме не горел свет. Я умолк.
– Лёша, там
– Правда! – ответил я.
– Ну, дела!
Я впервые в жизни был у него в гостях. Мы с Андрюшкой были братьями по отцу, и никогда толком не разговаривали, а только здоровались, если виделись на улице. Честно, я даже чувствовал неловкость от того, что мы родня и носим одну фамилию. Андрюшка был младше меня на год. Я был ещё младенцем, а батька уже переметнулся от моей матери к его. Нас связывала не только кровь, но и нехорошая история, потому между нами всегда была преграда. Но когда в селе начался хаос, так сразу стали настоящими братьями, будто всю жизнь общались.
– Ты вызвал помощь? – спросил я шёпотом.
– Связь плохая! – ответил брат. – Никуда не могу позвонить, как будто всё занято! Интернета нет. Наверное, что-то случилось с вышкой. Может мертвецы влезли в будку с оборудованием?
– Или такое повсюду, – предположил я. – Многие уехали, но до сих пор нет помощи. Тут до города всего десять километров… Ты включал телевизор? Что там говорят?
– Нет, у меня телевизора, – сказал Андрюшка. – Не нужен мне этот зомбоящик.
Я просунул голову в шторы. У соседнего дома рябила толпа. Не меньше десятка мертвецов ходили от окна к окну. Вытаптывали палисадник, падали, поднимались и снова бились в стены, как мотыльки.
Там были две старухи в погребальных платьях, был мужик, которому, похоже, недавно отгрызли правую руку, а левая болталась на одних жилах. В толпе был сельский учитель начальных классов – тоже мёртвый. Одежда изорвана, окровавлена.
Толпа мертвецов пыталась войти внутрь. То в одном, то в другом окне появлялись лица двух подростков и матери. Они кричали, звали на помощь, но только привлекали во двор ещё больше ходячих покойников.
Дом у них был одноэтажный. Окна старые, с деревянными рамами, такие стёкла легко разбить.
Андрюшка тоже выглянул из-за шторы, и мы вместе наблюдали эту страшную картину. Мы ничем не могли помочь той семье.
Во дворе появилась крупная женщина в ночной рубашке. От подбородка до груди, она была перемазана кровью. Похоже, успела кем-то поужинать.
– Смотри, это же их тётка! – сказал Андрюха.
Женщина в ночной рубашке втиснулась в толпу, растолкала мертвецов от двери и потянулась к верхнему наличнику. Она достала оттуда ключ и начала неуклюже ковырять им в замочной скважине.
– Так они что… соображают? – спросил я шёпотом.
– Ага, она не забыла, где лежит ключ, – сказал брат. – Значит, не такие
Тётка справилась с дверью, вошла внутрь, а за ней потянулась толпа других мертвецов. В доме послышались детские вопли.
Я не в силах был на это смотреть. Сел на диван, схватился за голову. Андрюшка так и стоял у окна и рассказывал, что там происходит:
– Таньку покусали и детей её тоже. Быстро же они обратились. Один укус и всё – ты один из них… Все вышли из дома и теперь толкаются в забор. Ищут выход.
– Почему они это делают? – спросил я, будто Андрюшка знал больше меня. – Зачем нападают на людей и едят их? Ведь они были спокойные, никого не трогали.
– Не знаю, – ответил брат. – Может, потому, что они при жизни видели это в кино? Это влияние массовой культуры. За нас давно придумали, как себя вести, если станешь зомби. Вот представь: ты мертвяк, мозг толком не соображает. Что тебе делать? А что делают живые мертвецы? Нападают на людей и едят их. Один мертвец до этого додумался, а другие подхватили. Вот тебе и зомбиапокалипсис, каким мы его с удовольствием представляли!.. Сейчас это не важно. Давай подумаем, что будем делать?
Вариантов у нас было немного: либо прятаться в доме, либо бежать из села. У Андрюшки не было машины, а моя в ремонте.
– Лёшка, тут оставаться нельзя, у меня дом как сарай, если в окна влезут, то нам конец. Пойдём к бате! У него и оружие есть! – предложил брат.
Я согласился. Верно он придумал! Мы вооружились садовыми инструментами. Андрюшка взял мотыгу, а я лопату, и мы пошли через огороды. По пути нам дважды пришлось отбиваться от мёртвых соседей. Мы никому не разбивали головы, а только отпихивали их от себя инструментами и бежали дальше.
Наш отец жил в большом двухэтажном доме за кирпичным забором. Мы помогли друг другу перелезть. Ломанулись в дверь – закрыто. Стали ходить вокруг дома.
– Ты посмотри на это! – сказал Андрюха, заглянув в окно.
В комнате был наш батя. Он тоже стал ходячим покойником… У него был вспорот живот, кишки висели до самого пола. Папка стоял у сейфа и тыкал в кнопки. Он пытался вспомнить пароль. Палец уже истёрся до мяса и панель клавиатуры была вся в крови.
– Он хочет ружьё взять? – спросил я.
– Похоже! – ответил Андрюха.
Сейф щёлкнул. Дверь открылась.
– Давай выбьем окно на счёт три! Стукнем ему по голове и заберём оружие! – я не верил тому, что говорю это вслух…
Батя вынул из сейфа ружьё, пытался вставить патрон.
– Давай, ну, – шептал я.
– Не могу… Он хоть сволочь, но отец! – сказал Андрюха.
– Мне тоже тяжело, – признался я. – Но он уже мёртвый, и если сейчас ничего не сделать, то это будет зомбарь, который умеет стрелять!
Наш спор прервал выстрел. Мы резко присели под подоконник. У меня звенело в ушах. Андрюшка первым поднял голову: