Что мне думать завтра
Шрифт:
– А, да, я его знаю, видел, – произнес Илья, но не предав этому особого значения.
Да, он смотрел этого блогера, как и многие, следить за ним было интересно и увлекательно, несмотря на то, что Илья со многими его высказываниями не был согласен, а даже категорически против, хоть и признавал значимость этой персоны.
Но не поэтому он не придавал этой новости значения, что был не на его стороне во взглядах. А просто потому что вся эта новостная лента обычные гигабайты информации, как и все в интернете, даже смерть.
Захлопнув
Боря хороший друг. По крайне мере мог бы им быть. Но Илья пользовался им как собеседником. Для этого приходилось допускать Борю на дружеские отношения, но при этом все равно не признавая, что это настоящая дружба. С Борисом он обсуждал то, что его волновало: от самых мелочей до грандиозных планов. Причем он мог подойти ни к месту и ни ко времени спросить о чем-либо с ходу без всяких приветствий и прелюдий. Можно сказать, что Борис был неким личным психотерапевтом. Громко, конечно, сказано. Но по сути что-то схожее с ним. И уж сказать это Илье, с какой целью он ходит к Борису. Да вы что! Он вас засмеет.
Борис жил на этаж выше. И нужно сказать, что этажи их сильно отличались. На этаже Бори в этом году был сделан ремонт всего этажа. Теперь там ни то что комнаты другие, а все изменилось. Все, что начинается от пола и заканчивается потолком. Так что все стало выглядеть довольно современно.
А вот этаж Ильи все по-прежнему пребывает в таком постсоветском антураже. Хоть и им тоже обещали сделать ремонт. Но все никак не могут сделать. Из года в год переносят.
Илья поднялся наверх, подошел к двери комнаты, где жил Борис, открыл ее, и сразу же встретил Бориса, который, увидев его, с восторгом и насмешливо сказал.
– О-о, а вот и хомо советикус пришел!
Илья с серьезным видом ответил.
– Да ты задолбал уже хвастаться вашим ремонтом. Я терпел это долго конечно. Но щас я напишу на тебя донос. Вот зачем ты это делаешь со мной? Ты мне просто не оставляешь выбора. А потом опять моей матери выслушивать от твоей матери извинения за тебя.
– Напиши. Хочешь даже покажу свой пост, который я опубликовал, где ругаю власть?
– Это который?
– Ну там, где они закрыли наш ларек с шавермой. Жрать-то студентам где теперь?
– А-а, этот-то. Я не могу использовать этот пост в качестве доказательства. Я ему сам лайк поставил.
Борис, продолжая улыбаться непонятно чему, предложил Илье.
– Ладно, пошли выйдем покурим.
Выйдя на балкон и закурив, они продолжили разговор.
– Ну и че ты пришел?
– Слушай, а вы же можете меня забрать к себе на этаж?
Борис рассмеялся.
– Ого, ну че в этот раз случилось?
Илья, притворно сморщив лицо, стал рассказывать с трудом, не желая поднимать эту тему.
– К тебе же тоже подселили новеньких?
– Ну да.
– И как они тебе?
– Да ниче. Нормальные парни. А у тебя?
– А я парой жизнь совсем не понимаю.
– Да с чего?
– Да мне совсем достались какие-то чмошники! Ну вот реальные чмошники! – довольно наигранно вспылив, как он это любит обычно делать, но недовольство действительно было.
Борис, напротив, был расслаблен и улыбчив.
– Как всегда преувеличиваешь проблему.
– Да ни хрена! Ты просто не жил на моем этаже – самый беспредельный этаж в общаге!
– Это я знаю, – усмехнулся Борис, – про вас все говорят неодобрительно. Да и я сам говорю.
– Так что все. Забирайте меня к себе. Я уже не могу там жить. Меня плавит от всего уже.
– Да погоди. А в чем проблема-то с ними жить? Ну бывают и такие.
– Ты че! Это надо видеть! По ним сразу видно, что они неудачники.
– Про тебя то же самое можно сказать.
– Ну, так-то да. Ну ладно я.
Илья призадумался, но такие факты о себе он принимал спокойно, без обиды. Так как для него это было даже гордостью, которой он любил кичиться.
– У них и телок нету. Я больше чем уверен, – продолжил он осуждать, как осуждают старики молодежь.
– Так-то и у тебя нет.
– И это правда. Ну сам понимаешь: какие телочки в моем-то возрасте. И вообще мне уже помирать пора, – со вздохом добавил он.
– Блин, так не люблю, когда кто-то похож на меня.
– Вот поэтому ваш этаж и стебут. К вам ежегодно попадают одни и те же типажи. Вы там все такие.
– И что же делать? – задумчиво спросил Илья, уже провалившись в свои какие-то размышления.
– Измени их.
– Че? – с ироническим недоумением возразил Илья.
– А че? У тебя получится. Ты же тиран. Я склонен думать, что еще и садист.
– Не ну куда щас в нашем мире без человеческих страданий. Это я люблю.
– Ну вот.
– Ладно, все. Чет ты меня уже утомил.
– Всегда пожалуйста.
Илья всегда обрывал разговор в такие моменты, узнав, что ему делать, но не узнав, как ему делать. Ему казалось, что у него тут же возникло это представление – как должно быть. Он его не видел, но интуитивно чувствовал. И как правило находил по ходу дела. Так он уже собирался уходить, но остановился.
– Слушай.
– Оу?
– А че ты меня постоянно называешь хомо советикусом? Ты же даже «совок» не знаешь, да и я не жил там.
– А я и не знаю. Так, чет внутри подсказывает, что ты какой-то советский проект. В бункере тебя разработали. Не знаю, чем-то похож ты для меня. У меня ж такое представление о «совке». А хрен его знает, отчего оно такое, я ж ни хрена не знаю о той эпохе.
– Ну ты и пидр.
– Ну ты ж знаешь наше поколение. Нам эта история на хрен не сдалась.
Илье уже не хотелось оставаться с Борькой, хотелось поскорее от него уйти.