Что мне приснится

Паксютов Георгий Давидович

Орест остановился на ближней черте площадки и не торопясь потянул свои мечи из ножен. Я решил, что мне лучше отойти к дальнему концу и направился было туда, положив ладонь на рукоять меча, но Орест окликом остановил меня.

– Постой. Подожди, надо сказать пару слов.

Я обернулся к нему и ожидал, что он скажет. Его лицо было серьезным; при нашей встрече в присутствии Тайных владык он вел себя так, как будто ничего не произошло, но сейчас видно было, что он не собирается этого так оставлять. Наконец он заговорил, и его тон не был извиняющимся, но говорил он с усилием, как будто преодолевал себя:

– Произошло то, чего я не хотел. Отношения между нами не остались прежними, я вижу это. Теперь нам надо быть искренними и определить, каковы наши новые отношения. Я привел тебя сюда не только потому, что хотел позабавиться. Мы здесь, потому что только с обнаженными клинками, лицом к лицу, мы можем достичь искренности и понять, кем мы друг для друга.

Орест замолчал и поднял свои мечи, направив их острия в мою сторону. Я сделал несколько шагов назад и вытащил меч из ножен, но Орест вместо того, чтобы нападать, заговорил снова:

– Давай полностью представим себе реальность, прежде чем будем выяснять наше отношение к ней. Ты узнал, что я являюсь сыном главного из Владык, но некоторые вещи тебе до сих пор неясны или кажутся противоречивыми. Что ж, я могу коротко пояснить, как дела обстояли с самого начала. Ты уже знаешь, что это Владыки послали тебя в ту деревню, где мы встретились. Дело в то, что их образ жизни для меня совершенно не подходит, - Орест теперь говорил с жаром, как будто что-то доказывал не только мне, но и себе.
– Из-за этого я вынужден был их оставить -- к большому неудовольствию отца, который всегда видел меня своим наследником -- и самостоятельно искал подобающего для себя занятия. В какой-то момент я понял, что все достойные противники, так или иначе, являются слугами Владык, и я начал бороться с ними, не задумываясь ни над чем. Лично Владыки никогда не пытались вмешаться, потому что я для них много важнее, чем любой слуга. Но и такая жизнь мне однажды наскучила, и в конце концов я осел в той деревне. Ты вообще помнишь того трактирщика, с преследования которого все началось?

Я помнил его очень хорошо, как и весь день нашей с Орестом первой встречи.

– Да...

– Этот трактирщик был самым обыкновенным человеком, он был вообще не при чем. Мертвецов поднимал я. Трактирщик, из страха и из жадности, согласился работать вместе со мной в качестве прикрытия. В тот день я убил его на втором этаже, в комнате, куда он убежал прятаться, когда мы вступили в поединок.

Я почувствовал, как земля уходит из-под моих ног. Орест даже не казался мне лицемерным -- просто сейчас мне открылась вся разница между нами, которую раньше я не замечал или не желал замечать. Он стоял за гранью добра из зла; во всем мире для него не было ничего, кроме его желаний и его разрушительного пути вперед.

Собравшись с силами, я посмотрел ему в глаза и спросил:

– Зачем тебе понадобился я? Зачем ты затеял это путешествие, и какую вообще пользу ты мог от меня получить?

Орест улыбнулся.

– Когда я увидел твою печать, меня осенила идея. Я уже задумывался об этом ранее, но в тот момент, как мне показалось, я получил все необходимое. Орден -- это один из важнейших инструментов, при помощи которых Владыки поддерживают весь мир в его сонном и неподвижном состоянии. Им необходимы репутация Ордена и его способность действовать там, где не могут их другие слуги. Я подумал, что самое интересное, что я могу сделать -- это открыть людям правду об Ордене и позволить им самим решать, как поступить в таком положении. Конечно, я верил, что человечество сделает правильный выбор и развяжет войну. Правда и люди, выражающие свои чувства без ограничений -- вот к чему я стремился, и для этого мне нужен был ты. Член Ордена в моих руках мог оказаться очень полезным, и ты не подвел меня. Ты действительно делал все, что мне требовалось, а иногда и то, чего я сам не смог бы сделать. К сожалению, Владыки действительно ценят Орден превыше всех прочих своих марионеток и вмешались, когда мы взяли в плен Хилона... Так нашему путешествию подошел конец.

Орест вдруг со свистом втянул воздух, как будто ему сделалось тяжело говорить, а потом продолжил, и его слова пылали жаром:

– Но это только в самом начале. Потом, клянусь, ты по-настоящему стал моим первым и единственным другом. Когда я говорил об этом, в моих словах никогда не было лжи. Ты похож на меня -- и не похож, в чем-то ты лучше, чем я. Я знаю, что ты порой низко оцениваешь себя, и я знаю, как тяжело иногда бывает на твоей душе. Это оттого, что у тебя есть черты, которых нет у обычных людей. Ты не можешь довольствоваться их заурядной жизнью. Я хотел бы стать еще более похожим на тебя и хотел бы, чтобы наша дружба продолжалась.

Я покачал головой и спросил только:

– Почему?

Орест застыл, а потом медленно развел руками, в которых держал свои клинки. Такого выражения его лица я еще не видел -- повинного, несмелого.

– Потому что я -- это я.

Потому что я скорпион.

Гнев охватил меня, и я больше ни о чем не думал, просто побежал вперед, занося меч для удара. Орест двинулся мне навстречу, плавно и вместе с тем невероятно быстро, и в последний момент перед столкновением начал уходить в сторону, вместе с тем пытаясь нанести мне удар сбоку. Я не смог бы защититься, если бы не предугадал это движение. Со скоростью на пределе возможностей человека я, как в танце, крутанулся вокруг собственной оси в направлении, противоположном направлению удара, позволяя Оресту двигаться по инерции мимо, и вложил все силы в ответный выпад.

Я почувствовал, как лезвие моего меча уперлось в что-то твердое и с трудом проходит дальше. Лицо Ореста почему-то оказалось очень близко от моего лица, так что я хорошо увидел, как он вздрогнул.

В следующее мгновение сильнейший удар в солнечное сплетение выбил из меня все дыхание, и меня отбросило спиной вперед. Мой меч, попавший в захват мечей Ореста, отлетел в другую сторону.

С моих губ срывался сдавленный хрип, что являлось бессмысленной тратой драгоценного воздуха, который я пытался вдохнуть и не мог этого сделать. Боль была такая, как будто мне в живот ударил таран. Я всерьез испугался, не повреждены ли мои внутренние органы.

Орест подошел ко мне, по-прежнему держа мечи в своих опущенных руках. На его лице была извиняющаяся улыбка.

Прежде, чем мой разум успел оценить ситуацию, я резким ударом обеих ног подсек его, и он рухнул на землю рядом со мной. Я перекатился в сторону, и только теперь смог наконец-то сделать первый, еще болезненный, вдох.

Тяжело дыша, я встал на ноги.

Орест приподнялся над землей, опираясь на руки и на колени. По его лицу стекала кровь -- в результате неудачного падения он разбил себе нос. Я стоял и не знал, что делать, извиняться или поднимать с земли свой меч.

Пошатываясь, Орест поднялся. Обильно стекавшая кровь пачкала его одежду. Он шагнул ко мне. Я стоял и ждал. Он заговорил.

– Сейчас я собираюсь жить другой жизнью. Меня не устраивает то, чего для меня хочет отец, но я понял, что он может дать мне такие возможности, каких у меня раньше не было. В ближайшее время я собираюсь оставаться здесь. Я бы хотел, чтобы ты остался вместе со мной и был моим соратником и впредь. Мы будем делать то же, что раньше, только теперь у нас будет настоящая сила.