Что мне приснится
Шрифт:
Какой изощренный план для такого простого дела, как убийство. Что же, наверное, он знает, что делает. Наугрим согласно кивнул.
Богачи в Калинове жили так же, как и в любом другом городе. Конечно, Калинов - торговый город, и местные купцы особенно гордились своим благосостоянием, но правда заключалась в том, что жить с деньгами хорошо везде, а без денег - нигде. Владельцы домов на этой улице жили хорошо. Это они и стремились продемонстрировать друг другу и всем остальным, соревнуясь в количестве этажей, величии фасадов, аляповатости украшений.
Кроме самих господ, в каждом из
Константин и в самом деле вел свой маленький отряд по улице совершенно открыто, как будто позволяя всем желающим увидеть его передвижение. Дом, к которому он направился, выделялся даже среди великолепия богатейшего квартала Калинова. Глядя на этот особняк, который скорее можно было бы назвать дворцом, легко было представить, как велико богатство его владельцев.
– Не удивился тому, что двое мужиков живут вместе?
– неожиданно произнес, обращаясь к Наугриму, один из бойцов, сурового вида мужчина со шрамом на правой щеке.
– Они-то друг другу не братья, Аперт и Клаус, никто. Только дела ведут вместе. А гляди, живут под одной крышей, без жен, без детей...
– Им не до жен и детей. У них на уме только деньги, для того и живут вместе, чтобы не прерывать своих дел ни на минуту, - неожиданно прервал его Константин, который до этого шел впереди молча, собранный и серьезный.
Наугрим покачал головой. Какая разница, кто как живет? Да и в любом случае, недолго им осталось.
Слуга открыл дверь, и Константин повел свой отряд наверх по лестнице; очевидно, кабинет купцов располагался на втором этаже. Константин учтиво здоровался со всей прислугой, кто встречался на пути, и те здоровались в ответ. Подозрений по поводу нескольких вооруженных людей, вошедших вместе с ним в дом, ни у кого не возникало.
Однако дворни в доме немало, хотя вооруженной охраны пока не видно. Выбраться отсюда может оказаться совсем не так просто, как это расписывал Гавриэль. Да и в плане Константина не все так гладко, разве что он действительно подкупил всех, кого только можно. Если подумать, странно было уже то, что ему понадобилось непременно убивать купцов. Ограбить их тайник, как это предполагал Гавриэль, можно было и без этого, тем более бежать из города все равно придется.
Сейчас уже не время думать. Время убивать.
В кабинете двое мужчин почтенного вида сидели в креслах - это, конечно, и были господа Аперт и Клаус. За их спинами стояли двое телохранителей. Кабинет был очень велик; на дальней его стороне, у окон, располагался огромный стол черного дерева, рядом с котором были еще два кресла, а у стен стояли шкафы с книгами и бумагами.
– Здравствуй, Константин. Это и есть твои новые люди?
– спросил один из купцов.
– Да, господин Клаус.
Дав своим наемникам знак стоять, где они стоят, Константин прошел вперед и приблизился вплотную к купцам и их телохранителям. Действительно, будет убивать сам?
– Я что-то так и не понял, что тут такого особенного, - заговорил второй из купцов, надо полагать, Аперт.
– Ты же всегда занимаешься этим сам. Что в них такого, что мы должны их видеть?
– А я привел
Услышав это, купцы выпучили глаза от изумления, но не успели ничего сказать или сделать - стоявшие за их спинами телохранители вдруг разом, как по сигналу, выхватили клинки и сзади синхронно ударили каждый по своей цели. Кровь купцов обильным потоком хлынула на пол, заливая дорогой ковер.
Как нехорошо. Мы же так не договаривались. Как нехорошо.
Наугрим покрепче перехватил в руках свой топор, а стоявшие рядом с ним бойцы обнажили мечи. Тот, что со шрамом, выругался в голос.
Константин, казалось, перестал их замечать. Он целеустремленно снял с шеи сперва Аперта, затем Клауса висевшие на них золотые цепочки, потом что-то от них отсоединил. Наугрим увидел, что это две половины миниатюрного золотого ключа, сделанные так, чтобы их можно было совместить. Это Константин и сделал, и теперь в его руках был целый ключ.
Наконец Константин обернулся к ним. Как всегда, его лицо было серьезным и спокойным. Он заговорил:
– Как вы видите, мой настоящий замысел был не совсем таким, как я вам сперва рассказал. На самом деле вся охрана, да и прислуга в доме - преданные мне люди, и мне, конечно, нет никакого смысла сражаться с ними. Вместо этого мы поступим следующим образом. Мы убьем вас и скажем, что вы убили купцов, что вы проникли в их охрану, а на самом деле оказались наемными убийцами. Это все подтвердят, да и доказательства, что вы известные головорезы, тоже, разумеется, найдутся.
В коридоре раздался шум. Наугрим оглянулся и увидел вооруженных людей. С десяток, не меньше.
Опять предательство. Пора к этому уже привыкнуть. Впрочем, в данном случае совсем нет ничего удивительного - убийцу не защищает ни закон, ни обычай, а для убийства Наугрим сюда и пришел.
Наемник со шрамом заревел и отчаянно бросился вперед, на Константина и двух стоявших за его спиной бойцов. Расчет был простой - больше шансов против трех противников, чем против десятка.
Константин не похвалялся, когда говорил, что может без труда справится с парой телохранителей. Выступив навстречу несущемуся на него противнику, он в последний момент сделал ложное движение, а сам резко ушел в сторону. Не успевший отреагировать наемник оказался беззащитен. Константин легко, как будто понарошку, ткнул его своим чеканом в бок, но тот почему-то завопил от боли и рухнул на пол. Страшный железный клюв чекана поразил его плоть и раздробил его ребра.
Повергнув своего противника, Константин не стал даже заботиться о том, чтобы добить его, и несчастный кричал от боли, пока один из стоявших рядом с Константином бойцов наконец не нанес ему последний удар.
– Прикрой меня, - бросил Наугрим третьему из наемников, молодому парню, на лице которого застыло отчаяние.
Надежды на него мало, но лучше что-то, чем ничего.
Наугрим развернулся к людям Константина, которые стояли в коридоре. И вышел к ним навстречу.
Ближайший из них с криком бросился вперед. Незачем так делать, когда вдесятером стоишь против одного, но он, должно быть, хотел себя проявить, хотел выделиться среди остальных.