Что мы делаем в постели: Горизонтальная история человечества
Шрифт:
В американских колониях жизнь была более аскетичной. Большинство кроватей первых колонистов напоминали те, что люди оставили в своих прежних европейских домах: в голландском или английском стиле, с толстыми ворсистыми покрывалами, защищающими от холода и сырости. Выходцы из Нидерландов отдавали предпочтение шкафам-кроватям, или кроватям-коробам, повсеместно распространенным на их родине в XVII веке. Обычно это была не отдельная, а встроенная в стены мебель.
В XIX веке технический прогресс и развитие санитарии стали все ощутимее влиять на повседневную жизнь европейцев. Английский дизайнер по текстилю Уильям Моррис разработал гигиеничные и нарядные постельные драпировки из легкого хлопка, а не из тяжелой шерсти, узорчатой и плотной дамасской ткани или слишком нежного шелка {18} . Однако Моррис все еще любил свою старую кровать и обычно спал в семейной постели XVII века с балдахином, хотя и повесил на него новую ткань, созданную его дочерью. Стихотворение, которое он сочинил, воспевает завесы балдахина и заканчивается строкой: «Есть откровенье – Отдохновенье!» [12]
18
Ormiston
12
Уильям Моррис. Надпись на изголовье старинной кровати. Пер. Е. Фельдмана. – Прим. пер.
Правильный хороший отдых был особенно необходим теперь, когда людям приходилось работать все больше и больше, причем вне дома. Появилось промышленное производство, и многие семьи выбрасывали старые матрасы, которые, как правило, были набиты всем, что оказывалось под рукой – шерстью, мхом, тряпьем. Вошла в моду фабричная железная кровать с металлическими пружинами. Такие кровати в идеале требовали жесткого матраса из конского волоса, а в дополнение к нему – перьевого матраса, нескольких слоев нижних и верхних простыней, трех или четырех шерстяных одеял, пухового одеяла, подушек и наволочек. Для среднего и привилегированного классов бытовые стандарты могли быть выше, некоторые руководства по ведению домашнего хозяйства рекомендовали ежедневно переворачивать матрас и дважды в день менять наволочки. Слуги были просто необходимы.
Только после Первой мировой войны старая иерархическая система использования домашнего персонала и слуг на Западе начала исчезать. Как только горничных стало не хватать, заправлять сложно устроенную постель оказалось для многих невыносимо тягостной рутиной. Домашние хозяйки вздохнули с облегчением лишь в 1970-х годах, когда дизайнер Теренс Конран популяризировал шведское пуховое одеяло и пододеяльник. Впервые в истории кровать можно было застелить за три секунды.
Сегодня наши кровати можно не только легко застелить, но и недорого купить на многочисленных фабриках по всему миру. Несмотря на то что это самый часто используемый предмет мебели, о кроватях почти ничего не рассказывают, их не выставляют на всеобщее обозрение {19} . И все же они красноречиво свидетельствуют о том, кто мы такие, как живем, о чем думаем, – и так было всегда.
19
Глава 2
Сон во все времена
В 1612 году в своем трактате «Проверенные советы по поводу здоровья» (Approved Directions for Health) валлийский писатель Уильям Воган писал, что сон «укрепляет дух, утешает тело, успокаивает чувства… избавляет от печали и усмиряет яростный ум» {20} . Итальянская поговорка того времени добавляла: «Постель – это лекарство», вторя общепринятому медицинскому мнению, что для здоровья сон имеет решающее значение. Для кого-то, согласно восточноанглийской поговорке, сон служил тем, что позволяет «забыть обо всем на свете». Многие даже верили, что сон определяет судьбу человека при жизни и после нее. Пессимист Уильям Фистон в своей книге «Школа хороших манер» (Schoole of Good Manners, 1609) описал темную ночь как символ «ужаса, тьмы и горя», а свою постель называл прообразом могилы {21} .
20
Сэр Уильям Воган (ок. 1575–1641) – валлийский писатель, пропагандировавший колонизацию Ньюфаундленда. Цитата взята из Вогана, 1609, глава 3.
21
Phiston, 1609.
В мире, где многие боялись темноты, хороший ночной сон помогал сохранить душевное здоровье, а кровать, в которой спал человек, служила местом физического и духовного преображения. В XIX веке люди Викторианской эпохи окружали себя знакомыми предметами, любовались религиозными сюжетами, вышитыми на постельных принадлежностях, молились и читали на сон грядущий отрывки из Библии. Каждую ночь перед сном, в идеале – преклонив колени, люди облегчали душу и обращались к Богу со своими печалями и мольбами. В наше суетное время религиозные страхи уступили место вполне мирским тревогам. Сегодня большинство думает о сне просто как о способе восстановления сил. А наши сны, даже если мы их помним, лучше держать при себе.
Древние египтяне вкладывали в сновидения особый смысл, полагая, что они позволяют богам передавать людям свои послания. Лучший способ вызвать или «взрастить» такие видения – посетить святилище или храм и, проведя там ночь, увидеть свой «сон». Часть книг, которые использовались тогда для интерпретации сновидений, дошла до наших дней. Одна из них, составленная приблизительно в 1275 году до н. э. писцом Кенхиркопешефом из Дейр-эль-Медины, где жили рабочие, строившие гробницы в Долине царей, давала толкования более чем ста снов, которые автор трактовал как благоприятные или неблагоприятные. Среди благоприятных есть такие: «Если человек видит, как он хоронит старика, это хорошо и означает процветание». Среди зловещих – следующее: «Если мужчина видит во сне, как он занимается любовью с женщиной, это плохо и предвещает скорбь». Египтяне почти всегда считали сексуальные сны недобрыми, особенно для женщин – даже сон о сексе с мужем был предзнаменованием несчастья. Лишь немногие женские сексуальные сны сулили что-то
22
Там же.
Храмы снов продолжали существовать и при греках. Как и египтяне, большинство греков верили, что боги посылают сны в качестве вестей или наставлений. В своем трактате «О предсказаниях во сне» [13] прагматичный Аристотель поставил под сомнение эту идею, заключив, что сновидения, скорее всего, просто образы, основанные на прошлых переживаниях и мыслях. Тем не менее вера в то, что сны могут нести в себе пророчества, оставалась сильной. Иисус видел во сне, как его предают. Римскому императору Калигуле снилось, что он стоит перед троном Юпитера – верховного божества, – прежде чем быть сброшенным на землю, и это видение он считал предвестием своей смерти. На следующий день его убили.
13
Аристотель. Сочинения: в 4 т. – М.: Мысль, 1976.
В 1590 году юная Лукреция де Леон из Мадрида была арестована, так как испанские власти сочли, что ее сны вызывали «скандалы и беспорядки». За несколько лет два священника записали примерно четыре тысячи апокалиптических видений Лукреции, включая поражение Испании от английских и турецких войск и конец света. Сбылось только одно из важных сновидений: гибель Великой армады. Даже ее собственный отец объявил ей, что «сны – это только сны»: «Если ты в них веришь, я прикажу тебя убить». В конце концов ее приговорили к ста ударам плетью и двум годам заточения в монастыре.
Некоторые сны оказывались пророчествами, но совсем иного рода и пагубными для супружеской гармонии. В разгар лондонской чумы 1666 года автор дневника Сэмюэл Пипс описал воображаемую ночь страсти с леди Каслмейн как «лучшее, что ему когда-либо снилось» [14] . Его жена, Элизабет де Сен-Мишель, была настолько подозрительна, что стала проверять пенис спящего Пипса на предмет признаков эрекции. С другой стороны, их брак был далеко не идиллическим из-за его измен в реальной жизни, в том числе с Деб Уиллет – женщиной, нанятой, чтобы помогать Элизабет по хозяйству. Однако, когда Элизабет умерла от тифа в возрасте всего двадцати девяти лет, говорили, что это так сильно подействовало на тридцатишестилетнего Пипса, что он больше никогда не вернулся к ведению дневника.
14
Пипс С. Домой, ужинать и в постель. – М.: Азбука, 2016. – Прим. ред.
В XVIII веке увлечение записью снов среди представителей высших классов Англии достигло беспрецедентных масштабов. Один лондонский торговец разбогател, выпуская «Дневник ночных воспоминаний» – пергаментный планшет с горизонтальными направляющими для записи снов при свечах {23} . В XIX веке новая группа мыслителей вернулась к вопросу о значении снов и о том, как они управляют нашей реальной жизнью. Основателем данной школы был Зигмунд Фрейд. В «Толковании сновидений», опубликованном в 1900 году, он утверждал, что сновидения – это символические проявления подавленных желаний, страхов и потребностей, которые часто слишком болезненны, чтобы быть пережитыми или воспроизведенными непосредственно, и поэтому они сублимируются в нашем подсознании через «психическую цензуру» {24} . В своем анализе он вернулся к работе прорицателя Артемидора из Эфеса [15] , который в II веке систематизировал и объяснил многочисленные символические значения сновидений, приводившиеся его предшественниками. Так, например, правая рука символизировала во сне отца, сына или друга, а левая (sinister – «неверная, зловещая») – мать, жену или любовницу. Карл Юнг также был известным сторонником идеи, что сны раскрывают тайны внутренней жизни и показывают сновидцу скрытые аспекты его (или ее) личности. Их современник Альфред Адлер предпочитал рассматривать сны как своего рода инструмент для решения проблем и даже предполагал, что чем больше снов вы видите (или помните), тем, вероятно, больше у вас проблем.
23
Cited by Ekirch, 2005: 310.
24
Зигмунд Фрейд и Strachey, 2010.
15
Речь здесь идет об Артемидоре Далдианском (родом из Эфеса), авторе посвященного толкованию сновидений сочинения ????????????? («Онейрокритика») – не путать с Артемидором Эфесским. – Прим. ред.