Что осталось за кадром
Шрифт:
– Это не просто из-за моего жесткого графика, но стоит попробовать.
– Я готова пролететь над половиной света, – Рейн с улыбкой вмешалась в разговор, – чтобы увидеть вас двоих на сцене.
Серые глаза леди Джудит сузились, как у кошки, преследующей мышь.
– А как насчет тебя, дочь? Ты когда-либо исполняла роль в театре?
– Да, мама. – Рейни подхватила игру. – Но мне страшно выходить на сцену с такими великими актерами.
– Глупости, дорогая, ты можешь играть с кем угодно. Шанс воплощения подобного проекта в жизнь ничтожен,
Рейни тут же представила, как было бы замечательно сыграть в одной пьесе с леди Джудит и Кензи, в каком-нибудь романтическом месте, таком, как Стратфорд-он-Эйвон. Кто знает, может быть, там у них снова вспыхнет роман? Что ж, ради этого стоило постараться. Но она хотела большего, и поначалу он тоже. Отбросив прочь волнующие мысли, она пошла к своему вагончику. Кензи следовал рядом. Уставшая, но довольная проделанной работой, она тихо проговорила:
– Сегодня у тебя или у меня?
Он окинул ее таким красноречивым взглядом, что ее настроение сразу подскочило на несколько градусов.
– Как насчет моего номера? Мне нравится идея: ты врываешься и насилуешь меня…
Обещание, вспыхнувшее в его зеленых глазах, заставило ее захотеть его прямо на месте. Она боролась с искушением, но тут появился ассистент Кензи:
– Кензи, там для тебя несколько сообщений из Лондона. Состояние мистера Уинфилда необратимо ухудшается… Если ты немедленно не поедешь, то может быть поздно.
Кензи замер на месте.
– Что? Чарлз болен?
Джош удивленно приподнял брови:
– Ты разве не видел записку, которую я оставил тебе вчера? Директриса из Рамиллис-Мэнор позвонила сказать… что дело идет к концу. Они… боятся, что…
Кензи выглядел так, словно его ударили в солнечное сплетение.
– Черт, я вчера не просмотрел сообщения. Рейни, я еду в Лондон. Встретимся там…
Она быстро положила руку ему на плечо:
– Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?
Он покачал головой:
– Я должен пройти через это один.
Она и не ожидала ничего другого – он гораздо охотнее оказывал кому-то поддержку, чем принимал.
– Не сомневаюсь, что ты сможешь, но мне хотелось бы поехать с тобой. – Она вспомнила о своем полете в Балтимор после катастрофы с ее дедом. – Это путешествие из разряда таких, когда не стоит быть одному.
Он колебался минуту-другую.
– Хорошо, если у тебя есть свободное время. Пятнадцать минут на сборы. Встретимся у машины. – Резко повернувшись, он зашагал к своему трейлеру, отдавая на ходу распоряжения Джошу.
Рейни направилась в свой вагончик так быстро, насколько ей позволяло длинное платье. По дороге она подхватила костюмершу, чтобы та помогла ей переодеться. Пока девушка расстегивала крючки и расшнуровывала ненавистный корсет, Рейни торопливо снимала грим. Еще осталась пара минут, чтобы бросить в сумку зубную щетку и мобильник, надеть удобную рубашку, пиджак и джинсы.
Тяжело
– Провиант на дорогу.
Как быстро распространяются плохие новости! Рейни заглянула в сумку и ахнула.
– Бог благословит тебя, Валентина. Проследи, чтобы все было в порядке. Я позвоню, как только смогу.
Вэл кивнула и отошла от машины. «Ягуар» рванулся вперед. Пристегнув ремень, Рейн вынула шпильки из волос, расчесала их, и они свободно упали на плечи.
Кензи молча вел машину по узкой дороге. Он ехал с предельной скоростью. Губы сжаты, взгляд устремлен в ветровое стекло, чеканный профиль. Казалось, он совершенно забыл о ее присутствии. Она уже стала подумывать, не совершила ли ошибку, навязав себя. Подождав, пока они выедут на трассу, Рейн спросила:
– Ты хочешь что-нибудь выпить? У нас есть термос с кофе.
Ее голос вернул его к действительности.
– Спасибо, с удовольствием.
Она налила горячий кофе в одну из кружек, что положила Вэл. Какая предусмотрительность, она даже не забыла сливки.
– Вэл зря теряет время, работая юристом. Она могла бы быть первоклассным поставщиком провизии. Когда проголодаешься, у нас есть сандвичи, фрукты и парочка кукурузных лепешек, еще теплые.
– Отлично. Не придется останавливаться и терять время на еду. – Он отхлебнул кофе, не сводя глаз с дороги. – Тебе знакомо имя Чарлз Уинфилд?
– Театральный актер Чарлз Уинфилд? – Когда Кензи кивнул, она продолжила: – Во время моей первой поездки в Лондон я видела его в «Ночи ошибок». Мне кажется, он был лучший мистер Хардкастл, которого я когда-либо вообще видела. Он твой друг?
– Больше чем друг. Наставник. – Они проехали еще полмили. – Человек, который преподал мне первые уроки актерского мастерства и убедил, что я могу сделать театральную карьеру.
Кензи говорил отрывисто, почти резко. Может быть, потому, что он впервые приоткрывал тайники своего прошлого? Он рассказывал об Уинфилде как о приемном отце.
– Он, должно быть, уже в годах сейчас?
– Ему где-то около семидесяти. Он и его друзья – все заядлые курильщики. Некоторых из них он уже пережил, но его здоровье в последние годы стало сдавать… поэтому неудивительно, что… Мне будет не хватать его.
– Хорошо, что ты в Англии. У тебя хотя бы есть шанс попрощаться с ним.
– Если успею. – Его губы сложились в твердую линию. – Как это я умудрился не взглянуть на сообщения, которые Джош оставил мне вчера?
– Не вини себя, ничего удивительного, что ты забыл обо всем на свете. Ведь ты играешь такую роль! Я уверена, ты сумеешь попрощаться с ним. Такой истинный лицедей, как Уинфилд, не упустит шанса устроить грандиозное прощание.
Кензи взглянул на нее. Суровое выражение его лица смягчилось.