Что приносит тьма

Харрис К. С.

Вскинув обе руки, Девлин ухватил врага за сапог и крутанул.

Тот потерял равновесие, завалился на спину и с неприятным «чвак» приложился головой к углу надгробия. Распластавшись по замшелому памятнику, француз соскользнул вниз и затих. На выветренном камне остался зловещий темный след.

Стиснув зубы, виконт поднялся и неуклюже зарысил к древней монастырской сторожке, расположенной в начале погоста. Каждый шаг мучительной агонией отдавался в поврежденном колене, так что пока Себастьян достиг захламленного мощеного двора перед полуразваленным строением, он весь покрылся

холодным потом и прерывисто, часто дышал.

Сложенная из бутового камня сторожка возвышалась на полтора этажа над центральным входом. Когда-то углубление арки было щедро украшено резными узорами, а сводчатые окна над ним обвивали ажурные каменные лозы. Но по прошествии столетий декор разрушился и осыпался, а чудом уцелевшие фрагменты стали едва различимы под многовековой копотью и грязью.

К западу от сторожки тянулось длинное, двухэтажное каменное здание, должно быть, некогда служившее пансионом или монастырской школой, но позже превращенное в убогие меблированные комнаты. Теперь строение стояло заброшенным: зияющие проемы дверей и окон, побитая, а то и отсутствующая черепица, покосившиеся стропила. Остальные следы аббатства давно исчезли; за уцелевшими руинами простирались только огороды и поля, пустынные под гонимыми ветром по черному небу тучами

Дженни Дэви и Бертрам Ли-Джонс куда-то подевались.

Себастьян остановился в укрытии арочного прохода под сторожкой и прислушался. Над его головой раздалась тяжелая поступь, испуганный девичий вдох, затем голос Ли-Джонса, приглушенный до вкрадчивого воркования, которое плохо маскировало клокочущий в магистрате гнев.

– Я тебя не трону, девочка. Все, что мне нужно, это бриллиант. Отдай камушек и ступай подобру-поздорову.

– Вы чего, за дуру меня держите?! – взвинченный крик Дженни звенел страхом и протестом. – Не подходите!

Виконт неслышно подобрался к крутой винтовой лестнице, уходившей с одной стороны сводчатого прохода наверх. Древние каменные ступени посередине были протоптаны до таких глубоких выемок, что от неловкого шага то и дело подворачивалось поврежденное колено и перехватывало дыхание. Когда Девлин наконец доковылял до комнаты наверху, та оказалась пустой.

В свое время это помещение с обшитыми дубом стенами и встроенным камином из песчаника выглядело представительно. Но с тех пор добрую половину обшивки содрали, по-видимому, на растопку, а часть дымохода обвалилась, засыпав грудой каменных обломков выщербленный деревянный пол. Грубая лестница в дальнем конце комнаты вела на чердак. Себастьян только поставил ногу на первую ступеньку, как Дженни снова взвизгнула.

– Не подходите! Кому говорю!

– Ты что вытворяешь, дуреха? – зло прорычал Ли-Джонс. – Не лезь туда! Поскользнешься и расшибешься насмерть.

– Я сказала, держитесь подальше!

– Вот же дурная девка! Слезай! Ну, только попадись мне в руки, беспременно тебя прикончу!

Вскарабкавшись по лестнице, виконт оказался на низком чердаке, где отдавало ветхостью, сыростью и гнилью. Сквозь зазубренную дыру в крыше виднелся клочок черного неба; в большинстве распашных окон на заостренном фронтоне не было стекол, и их рамы зияли пустотой в сырую, ветреную ночь.

Себастьян

поспешно пересек чердак и в проем ему открылся вид на крышу прилегающего строения. Оседлав коньковую балку, словно лошадь, магистрат стащил с себя громоздкое пальто и теперь осторожно подвигался вперед. Дженни Дэви опережала преследователя футов на десять-пятнадцать. Миниатюрная и легкая, она карабкалась по крыше на ногах, хотя согнулась чуть ли не вдвое, помогая себе руками удерживать равновесие на влажных, мшистых сланцевых плитках.

– Иди сюда, ты, дрянная шлюха! – рявкнул Ли-Джонс.

– Отстаньте от меня! – отозвалась та, достигнув торца и нерешительно остановившись.

К этому зданию примыкало еще одно, поменьше, но его крыша лежала фута на три-четыре ниже того места, где находилась Дженни, а скат был более крутым. Себастьян видел, как беглянка подобралась ближе к краю и заколебалась.

– Дженни, не прыгай! – крикнул он. – Стой, где стоишь!

Дернувшись, Ли-Джонс уставился на виконта, в раздраженном бешенстве выпячивая челюсть, а Дженни взвизгнула:

– Проваливайте и оставьте меня в покое! Оба!

Если бы она легла на живот и осторожно сползла по фронтону, ей, наверное, удалось бы спуститься. Вместо этого упрямица разогнулась и прыгнула.

Раздался грохот падающих, бьющихся кровельных плиток. Дженни приземлилась, потеряла равновесие и с громким криком сорвалась вниз, исчезнув из виду. У Себастьяна перехватило дыхание. Но девушка, должно быть, сумела за что-то зацепиться и остановить падение, потому что было слышно, как она охнула, а потом притихла.

– Дженни! – окликнул Себастьян, перелезая через разломанный подоконник на крышу. – Держись!

– Ты, чертов настырный ублюдок! – прорычал магистрат. Ухватившись за гребень крыши, он перебросил через него ноги и с удивительным проворством развернулся к Девлину лицом. – Надо было пристрелить тебя, когда выпала такая возможность.

– Сдавайтесь, Ли-Джонс, – Себастьян присел на корточки, чтобы сместить вниз центр тяжести. – До сих пор вам везло, но теперь игра окончена.

Подобрав разбитую сланцевую плитку, магистрат швырнул ее Девлину в голову:

– Увидимся в аду.

От первых двух черепичин виконту удалось увернуться, острый край третьей пропорол длинную царапину на лбу.

– Проклятье, – ругнулся Себастьян, делая шаг вперед.

И ощутил, как правая нога проваливается сквозь прогнившую кровлю.

ГЛАВА 59

Девлин покачнулся на проломившейся крыше и, чтобы не упасть, ухватился левой рукой за край черепицы на гребне. Но теперь его ушибленная правая нога застряла в дыре, левая неуклюже вывернулась в сторону и только одна рука оставалась свободной.

– У вас, никак, сложности? – ехидно заметил магистрат. Отбив от ближайшей плитки длинный, зазубренный кусок, он начал пододвигаться к Себастьяну, сжимая острый осколок сланца в правой руке, словно нож.