Что произошло 22 июня 1941 года?(с иллюстрациями)
Шрифт:
Да поначалу все именно так и произошло. Красная Армия НЕ СТАЛА сражаться с вермахтом.
По одной простой причине, которую не озвучивал ни советский агитпроп, ни мистер Резун со товарищи. Коммунистические историки — потому что не имели права обвинить КПСС (тогда еще — ВКП(б)) в некомпетентности в вопросах строительства Вооруженных Сил, в очевидном неумении просчитывать ситуацию, в зашоренности и политической близорукости, которая вылилась в вопиющую неготовность армии и государства к той войне, что началась 22 июня 1941 года. Сторонники же Резуна старательно замалчивают истинные причины поражения РККА летом сорок
Красная Армия потерпела катастрофическое поражение — потому что в 1941 году ни в коем случае НЕ БЫЛА армией в обычном понимании этого слова. За два года до рокового июня сорок первого ее численность едва превышала полтора миллиона человек, а в марте 1941 года в ее рядах насчитывалось уже два миллиона семьсот тысяч «штыков»; к июню же ее численность составила пять с лишним миллионов — то есть, если беспристрастно взглянуть на процесс гипертрофированного увеличения численности советских Вооруженных Сил, то можно сделать один простой вывод, а именно — Красная Армия в июне 1941 года — НЕ АРМИЯ; это всего лишь гигантское скопление людей в военной форме, плохо или совсем не обученных военному делу, не имеющих понятия о том, что им предстоит делать на поле боя.
РККА июня 1941 года — один большой учебный полк новобранцев. И не более того — ибо для того, чтобы сделать из новобранца солдата, требуется как минимум шесть месяцев. А поскольку такого понятия как «запасные» в Советском Союзе из-за территориального принципа комплектования Вооруженных Сил не было по определению, то одетые наспех в военную форму вчерашние школьники, рабочие и колхозники военной силой не являлись и являться не могли. Хуже того — для такого колоссального количества новобранцев у Советского Союза не было ни подготовленного унтер-офицерского корпуса (а сержанты в большинстве стран мира — становой хребет армии), ни тем более комсостава. У Гитлера был неисчерпаемый запас офицеров кайзеровского рейхсвера («двести тысяч безработных лейтенантов и капитанов»), плюс генерал фон Сект сознательно из армии Веймарской республики делал одно большое юнкерское училище. И как бы ни рос вермахт — для него всегда в достатке были командиры с боевым опытом и необходимыми знаниями.
А Красная Армия? «Офицеров резерва» с боевым опытом у нее было — процентов десять от потребности, «спасибо» троцкистскому террору против «золотопогонников». Подготовкой командиров запаса интернационал-троцкистское руководство страны хоть и занималось — но опять же в видах освободительного похода на Европу, на помощь восставшим пролетариям. Будущих красных командиров натаскивали в знании «Краткого курса истории ВКП(б)» и умении конспектировать «Государство и революцию». Толку от таких офицеров не могло быть в предстоящей войне в принципе. Имеющиеся же в наличии офицеры и генералы боялись чекистских маузеров больше, чем германских танков, и предпочитали не предпринимать ничего, что могло бы остановить врага — чем предпринять какой-то оперативный или тактический ход, который мог бы быть признан вредительством со всеми вытекающими последствиями.
Паралич воли руководства Красной Армии в первые месяцы войны — в первую очередь «заслуга» взлелеянного Троцким интернационал-большевистского руководства армии, его извращенной и безумной кадровой политики. Сталин перед войной успел сместить с высших постов в РККА и расстрелять Тухачевского, Блюхера, Якира, Уборевича, Штерна, Примакова и прочих ярых апологетов «мировой революции» (и прочей разной троцкистской ядовитой мерзости) — но в рядах Вооруженных Сил было еще довольно высокопоставленных военных, выдвинутых этими палачами русского народа.
«Выдвиженцы» — в военном смысле безграмотные, зато горластые и «политически грамотные» безродные подонки без чести и совести — правили бал в РККА накануне войны. Самых ярких из этих деятелей Сталин все же успел (вместе с их главарями) загнать в лубянские подвалы и там перебить, но система отбора кадров, построенная по лекалам не к ночи будь помянутого Льва Давыдовича, продолжала по инерции «выдвигать» на руководящие посты бездарей и ничтожеств, ибо главными качествами для военных по-прежнему считались: умение вовремя разоблачать среди товарищей «врагов народа», грамотно и толково излагать решения последнего партийного шабаша («съезда» или «конференции»), без ошибок конспектировать труды основоположников марксизма-троцкизма.
Сможет ли комбриг имярек командовать дивизией или капитан икс батальоном в реальном бою — не имело при этом ровным счетом никакого значения.
А ведь не мог новоиспеченный командир полка, занявший место оклеветанного им предшественника, быть «отцом солдатам», настоящим офицером! Написав десятки доносов, предав своих товарищей в руки палачей НКВД, этим купив себе возможность сладко жрать и смачно пить — не мог он рассчитывать, что по первому же приказу солдаты его полка пойдут умирать — потому что нельзя умирать за ничтожество, предавшее своих друзей!
Воюет не железо — воюют люди.
Не существует такого понятия, как «опасное оружие». Советский Союз мог сколь угодно много произвести танков, пушек и самолетов — в предстоящей войне это ничего не решало. Решало другое — профессионализм и выучка личного состава, боевое мастерство, основанное на реальном боевом опыте, слаженность действий различных родов войск, самоотверженность солдат и боевой опыт командиров.
В общем все то, что у вермахта БЫЛО, а у РККА НЕ БЫЛО.
Натяжки и преувеличения? Нисколько!
Для примера — вновь июнь сорок первого, Белоруссия.
Немцы силами трех танковых, двух моторизованных и десяти пехотных дивизий атакуют войска Западного особого военного округа на северном фасе «белостокского выступа»; против них — четыре стрелковые дивизии 11-й армии Северо-Западного фронта и одна (56-я стрелковая) Западного фронта. Немцы прорывают оборону советских войск, к исходу 23 июня занимают Гродно и быстро расширяют разрыв между двумя советскими фронтами (к утру 24-го его ширина уже 130 километров), куда устремляются танковые и моторизованные дивизии немецкой 3-й танковой группы и 9-й полевой армии.
Хорошо. Допустим, немцы, используя внезапность своего нападения (отдадим дань советской исторической школе), добились частного успеха. В полосе обороны нашей 3-й армии они оказались сильнее и одержали тактическую победу. Такую же победу одержали войска 9-й полевой армии и 3-й танковой группы южнее «белостокского выступа», на брестско-барановичском направлении (силами 5 танковых и 11 пехотных дивизий в первом эшелоне), разгромив 4 стрелковые дивизии нашей 4-й армии. Здесь немцы тоже начали стремительное продвижение в глубь советской территории, закончившееся, как известно, взятием (на пятый день войны) Минска.