Что сказали тибетские ламы
Шрифт:
– Почему именно тигровую шкуру?
– Не знаю.
– Вы трогали людей в сомати?
– Конечно.
– Что вы можете сказать о своих ощущениях?
– Тело плотное и холодное.
– Люди в сомати живые?
– Конечно.
– Знаете ли вы людей, которые при вашей жизни вошли в сомати? Про вашу пещеру я не спрашиваю; вы говорили, что в ваш период там никто не вошел в сомати. А в других местах? – спросил я.
– Много лет назад в этом веке один человек из Непала по имени Сурадж Баджра, которого я знал, ушел в Тибет в пещеру и вошел там в состояние сомати. Он и сейчас
– Этот человек, по имени Сурадж Баджра, смог пройти испытательную медитацию при входе в сомати-пещеру?
– Я не знаю. Он входил в сомати не в моей пещере. Может быть, он вошел в сомати в обычной пещере, где не нужна испытательная медитация. А может быть, он обладал очень высокой силой духа, как у древних людей, и смог пройти испытательную медитацию.
– Из ваших слов я могу сделать вывод, что некоторые сомати-пещеры защищены духами, а некоторые – нет. Скажите, именно те сомати-пещеры, где есть наиболее древние люди с необычной внешностью, защищены духами?
– Это секрет.
– Есть ли еще в мире сомати-пещеры?
– Да, такие пещеры есть в Непале, Тибете, Китае, Индии.
Наступило время провести третью контрольную серию вопросов, хотя мы с Лобанковым были уже почти убеждены в том, что старший Особый человек говорит правду.
– А какие глаза у людей в пещере? – тем не менее спросил я.
– Я же говорил, что у одних – большие, необычные, у других – обычные, как у людей, – сердито ответил старший Особый человек.
– А какой у них череп?
– Я же говорил, что у одних большой, у других – башневидный, у третьих – обычный, – недоуменно посмотрев на меня, сказал старший Особый человек.
– А какой у людей в пещере нос?
– Все верно, что я раньше сказал, – оборвал меня он.
– А какие уши?
Старший Особый человек взглянул на меня как на непонятливое малое дитя.
Лобанков прошептал:
– Хватит! А то он рассердится!
– Скажите, – подойдя к главному вопросу, спросил я, – а можно нам зайти в сомати-пещеру?
Наступило молчание. Старший Особый человек, видимо, не ожидал такого вопроса.
– Вы не пройдете испытательную медитацию, – ответил он. – Никто ее не смог пройти перед входом в пещеру, кроме меня и младшего Особого человека.
– А все-таки?
– Это смертельно опасно.
– У нас добрые намерения…
– Это не имеет значения.
– Тем не менее можно попробовать?
Чувствовалось, что старший Особый человек симпатизировал нам.
– Я подумаю, приходите завтра, – ответил он. Мы тепло попрощались со старшим Особым человеком, подарили ему рисунок с изображением нашего гипотетического атланта и ушли. На улице Лобанков сказал:
– Как нам повезло! Какой он молодец! Мы получили уникальные сведения от человека, который всю свою жизнь проработал напрямую с людьми в сомати. Но что примечательно – их там много, причем разных цивилизаций. Это Генофонд человечества! Пустят ли нас туда?
На следующий день мы с Лобанковым пришли к старшему Особому человеку и еще раз попросили у него разрешения хотя бы взглянуть на сомати-пещеру. При этом мы заверили, что от лам уже знаем, что пользоваться фото– и видеоаппаратурой строго запрещено.
– Я еще раз хочу вам сказать, что вход даже в первый зал сомати-пещеры смертельно опасен, – тихо проговорил старший Особый человек.
– Мы понимаем это, – тут же ответил я.
– Я поговорил с младшим (Особым человеком. – Э. М.). Мы Решили разрешить одному из вас войти в первый зал пещеры. А дальше вы все равно не пройдете, вы не сможете пройти испытательную Медитацию. Никто не мог преодолеть это! – сказал старший Особый человек.
– Спасибо.
– Но имейте в виду, – продолжал старший Особый человек, если вы почувствуете себя плохо, уходите обратно. В противном случае вы погибнете. Ясно?
– А фонарик взять можно? – спросил Лобанков.
– Можно, но слабый.
Возвращаясь в лагерь, мы терялись в догадках о причинах допуска одного из нас в первый зал сомати-пещеры.
– Наверное, им легче допустить нас в первый зал пещеры и показать, что пещера непроходима, чем стеречь нас: а вдруг мы выясним, где находится сомати-пещера, пойдем туда самостоятельно и погибнем, – сказал Лобанков.
– Они могут опасаться, – предположил я, – что мы пойдем туда всей группой. С одной стороны, мы можем все погибнуть, в связи с чем у них будет множество хлопот, с другой стороны, наши объединенные торсионные поля могут дестабилизирующе подействовать на состояние сомати-людей в пещере. Вспомним рассказ о том, как полк китайских коммунистов прорвался в одну из сомати-пещер.
– Вполне возможно, – продолжал Лобанков, – что они принимают нас за Особых людей, охраняющих сомати-пещеру в России, и хотят посмотреть, сможет ли российский Особый человек проникнуть в тибетскую сомати-пещеру. То есть срабатывает принцип: а можете ли вы, иноземцы, делать то, что можем мы?
– Может быть.
Вечером решили, что в сомати-пещеру пойду я.
Вчетвером мы (младший Особый человек, я, Лобанков и переводчик Кирам) покинули поселок. Два-три километра мы шли по проселочной горной дорожке, идущей вдоль горного ущелья. Далее младший Особый человек Свернул на незаметную тропинку, которая* стала подниматься вверх по горному склону. Пройдя зону каменистых осыпей, мы вступили в царство скал. Младший Особый человек, лавируя меж скальных глыб, подвел нас к небольшому пещерному углублению в скале.
– Это и есть сомати-пещера? – спросил я.
– Да, – ответил младший Особый человек.
Я вспомнил^ что ламы говорили, будто сомати-пещеры скрыты. На самом деле в окружающих скалах на безлюдном горном склоне можно было найти множество подобных пещерных углублений. А сколько таких пещерных углублений и гротов в окружающих горах, панорама которых открывалась перед нами?!
– Мы на месте, – еще раз сказал младший Особый человек.
Мы сели, перевели дыхание, и я тал готовиться к входу в сомати-пещеру. Был полдень. К сожалению, мы попали не в полнолуние, во время которого Особые люди входят в сомати-пещеру.