Что скрывает атмосфера, или Как возник воздух…
Шрифт:
«Если евреи так важны в физике и химии, – ответил Гитлер, – то мы проживем сотню лет без физики и без химии».
Справедливости ради нужно сказать, что Бош был в ужасе от идеологии нацистов. Особенно его возмущал Закон о профессиональном чиновничестве, в соответствии с которым в апреле 1933 г. государственный аппарат страны был очищен от евреев. Являясь частной компанией, Farben имела право оставить и оставила на службе всех служащих еврейской национальности, и Бош помог многим евреям найти работу за границей. Но в то же время он лично встречался с Гитлером и внимательнейшим образом слушал, когда фюрер рассуждал
Ко времени окончания Второй мировой войны созданные Бошем заводы производили четверть всего немецкого бензина. Гитлер считал их настолько важными для Рейха, что окружил лучшими в Европе противоракетными установками; так не охраняли даже Берлин. В прямом смысле слова Бош сделал возможным немецкий блицкриг – как за счет создания технологии получения сжиженного угля, так и за счет того, что обеспечил в этом первенство Германии.
Честно говоря, Бош был ничем не хуже ученых и инженеров из других отраслей промышленности, снабжавших нацистов оружием, моторами и резиной. Однако многие ученые, такие как Эйнштейн, Макс Планк, Нернст и другие нобелевские лауреаты (большинство из которых полностью поддерживали Германию в период Первой мировой войны), отказались кланяться Гитлеру. Даже Габер, жаждавший нового подъема Германии, видел всю подлость национал-социализма. Хотя за Габером закрепилась репутация безнравственного человека, его нежелание потворствовать Гитлеру отчасти оправдало его в глазах многих людей.
В качестве директора государственного института в апреле 1933 г. Габер был обязан уволить всех служащих еврейской национальности. Это была колоссальная потеря: евреи составляли лишь 1 % населения Германии, но 20 % ученых. Хотя сам Габер был евреем, он сохранил свой пост (закон не распространялся на ветеранов Первой мировой войны) и на протяжении нескольких недель искал оправдание для того, чтобы остаться, говоря самому себе, что болезнь нацизма, очевидно, пройдет. Однако 30 апреля он перестал себе лгать и написал письмо с просьбой об отставке. «На протяжении сорока с лишним лет я подбирал своих сотрудников в зависимости от их способностей и характера, а не в зависимости от того, кем была их бабушка», – писал он. Заявление Габера было напечатано во всех немецких газетах и в значительной степени задело Гитлера: Габера, в отличие, скажем, от Эйнштейна, никто не мог назвать слезливым пацифистом.
Однако сообщения в газетах мало утешили Габера. Он отдал Германии все свои силы, а она его отшвырнула. С разбитым сердцем в 1933 г. он эмигрировал в Великобританию, но получил нож в спину: нацисты конфисковали все его состояние, заработанное на производстве аммиака. Габер искал работу в разных странах, но не получил ни одного предложения. Несмотря на Нобелевскую премию, несмотря на сопротивление Гитлеру, ему не могли простить создание химического оружия. В конечном счете он получил неоплачиваемую позицию в Кембридже, но, когда прибыл туда, патриарх английской науки Эрнест Резерфорд отказался пожать ему руку.
В этом тяжелом положении Габер обратился за помощью к бывшему коллеге – Карлу Бошу.
Весть о смерти Габера* облетела всю Европу, и в первую годовщину смерти старый друг Макс Планк решил устроить церемонию в его память. Власти посоветовали Планку этого не делать, но он снял аудиторию на 500 посадочных мест. Поначалу Планка привела в отчаяние пассивность собравшихся – главным образом здесь были жены ученых. Люди не общались между собой. Но когда вошли бывшие военные коллеги Габера, присутствующие оживились. А потом, как когда-то ручеек аммиака превратился в поток, в зал повалила толпа, возглавляемая Карлом Бошем. Бош, без сомнения, чувствовал себя виноватым и привел с собой служащих BASF. Они заняли все оставшиеся места, и многие вынуждены были стоять.
Было это совпадением или нет, но после церемонии в память Габера Бош начал выступать против нацистов, хотя и с осторожностью. К сожалению, одновременно с этим он также начал прикладываться к бутылке и, возможно, злоупотреблял обезболивающими средствами. Однажды на открытии музея он выступил с неразборчивой пьяной речью о свободе мысли, доставив себе массу неприятностей. В конце 1930-х гг. компания Farben его уволила и продолжала наращивать производство бензина для Гитлера. Бош умер в 1940 г., когда мощь Германии еще росла, но у него самого не было иллюзий относительно будущего. «Предвидение будущего – ужасный дар, – заявил он незадолго до смерти. – Дело всей моей жизни будет разрушено».
Будущее оказалось более благосклонным к Бошу, чем он мог ожидать, хотя и не в краткосрочном плане. Его великолепные заводы, день и ночь пыхтевшие ради нужд вермахта, сильно пострадали в годы Второй мировой войны, став одной из главных мишеней для бомбардировок союзников. А созданная им компания после войны была обвинена в сотрудничестве с нацистами. Но в долгосрочном плане дело Боша не пропало. Оно продолжается и теперь, даже процветает – и будет процветать до конца человеческой цивилизации.
Какими бы ни были персональные судьбы Габера и Боша, эти двое понимали, как превратить воздух в хлеб, и не будет преувеличением сказать, что человечество за всю свою историю не придумало и не осуществило более важной химической реакции.
Метан (CH4) присутствует в воздухе в концентрации 2 ppm; при каждом вдохе мы поглощаем 25 квадриллионов молекул этого газа
Следующим важным газом, накопившимся в нашей атмосфере, был кислород (O2). Процесс его накопления начался примерно 2 млрд лет назад. Но, прежде чем мы об этом поговорим, давайте разберемся, почему же кислород столь важен для нас. Если говорить коротко, кислород является зачинщиком множества химических реакций, которые без него не происходят. Одна из этих реакций – горение. Чистый кислород может заставить гореть даже металлы; эту химическую реакцию в конце XIX в. в Германии использовал один предприимчивый жулик.