Что скрывает кожа. 2 квадратных метра, которые диктуют, как нам жить
Шрифт:
Черно-серой корка будет в случае отмирания тканей. Эти корки иногда распространяют запах тления и являются выражением тяжелого заболевания. Подобные некрозы могут наступать при воспалениях сосудов (ангиит), закупорке (окклюзии) сосудов или при глубоко проникшем опоясывающем лишае.
Если же это отдельные корочки и они бело-желтого цвета, значит, к светлым раневым отделяемым примешалось какое-то количество отмерших клеток, из-за чего дерматологи называют такие корки пластинчатыми.
Такие разные шрамы
Некоторые люди обретают известность, невзирая на свои шрамы или же благодаря им. Например, актер Юрген Прочнов красив, успешен, диагноз – постугревые рубцы. Или вот эти
4
Так в Германии раньше называли членов студенческих корпоративных братств на заключительных этапах членства. – Примеч. пер.
Почти у каждого из нас есть где-нибудь шрам, возникший вследствие глубокого прыща, ветряной оспы, несчастного случая, ожогов или хирургических швов. В большинстве своем они не нарушают внешнего вида. Но бывают и такие, что все же уродуют, с первого взгляда бросаются в глаза или ежедневно напоминают пострадавшему о пережитом, если они возникли вследствие травматических событий. В этих случаях шрамы становятся для человека обузой.
Рубец возникает, когда поврежден значительный отрезок базальной мембраны. Место утерянного эпидермиса заполняет малопригодная низкокачественная заменяющая ткань. И шрам поначалу красного цвета. Это из-за разросшихся кровеносных сосудов, через которые, как на подъезде к стройке, поступает строительный материал. Впоследствии шрам бледнеет, из красного становится розовым, а в конце концов по окончании строительных работ становится белым, твердым и неэластичным. В нем нет потовых и сальных желез, нет волосяных фолликул и пигментных клеток. А значит, он не загорает и остается лысым. И все же он надежно закрывает рану.
Три вида шрамов
Поверхностная ссадина жутко болезненна, потому что открыты чувствительные нервные окончания. А они уж очень рьяно относятся к своей функции системы раннего предупреждения и в стремлении предотвратить нечто худшее бьют в набат по мелочам. Но такие раны всегда заживают без шрамов.
Если ссадина глубже и на дне раны уже наблюдаются маленькие кровоточащие точки, то процесс заживления может и не обойтись без образования шрама, потому что здесь уже повреждена базальная мембрана. Стало быть, мы заглянули уже этажом ниже, мы видим непосредственно кровеносные сосуды дермы. Чем больше повреждена базальная мембрана, тем больше риск возникновения шрама. Ну а если образовалась действительно глубокая дырка, то есть снят верхний слой кожи – базальная мембрана, то шрам неизбежен, это уж как пить дать. Соответствующую память вы унесете с собой домой после операции, потому что скальпель хирурга разрежет длинный отрезок базальной мембраны.
Возникший рубец огорчает, если он заметен косметически или сковывает подвижность суставов, если он чешется или болит, тянет, твердый и неэластичный. Иногда рубцы утолщаются и поднимаются в форме желвака над изначальной линией пореза. Дерматологи называют такие объемные трехмерные рубцы избыточно разросшимися, или гипертрофическими.
Но если рубец разрастается еще шире, даже шире изначальных границ раны, то речь идет уже об опухолевом келоидном рубце. Хотя подобный келоид – это не злокачественная опухоль, но он красный, толстый, подвержен воспалениям и иногда чешется, потому что нервные волокна в нем перепутаны и даже участвуют в воспалительном процессе. Внутри рубца происходит хаотическое перепроизводство преимущественно одного определенного вида волокон, однако без соответствующей утилизации. Это как массовое производство без покупательского спроса. Управляют всем этим безобразием сверхактивные и честолюбивые нейротрансмиттеры воспаления, они нагружают себя ненужной работой без всякой на то нужды.
Природа явно забавляется, когда она забавно вспучивает проколотые в ушах дырки, делая их похожими на толстые красные помпоны. Подобные келоидные рубцы также часто появляются после ожогов, при глубоком акне и на груди, особенно у женщин. Сила собственного веса оказывает усиленную тягу на кожу груди, которая, в свою очередь, тянет и рану; шрамы на это реагируют изрядным раздражением. То же происходит с рубцами на суставах и на костных выступах, где кожа натягивается при каждом движении. Ткани, отвечающие за заживление раны, здесь в десятки раз активнее, чем на других участках тела.
Склонность к образованию келоидных рубцов обусловлена генетически.
Тот, кто после травмы заинтересован в благоприятном процессе рубцевания, может – при условии, что шрам больше не мокнет, – в течение нескольких недель или месяцев наносить силиконовый крем или накладывать силиконовый пластырь. Рубцу под силиконом комфортно и спокойно, поскольку он полагает, будто над ним уже здоровый слой. Рубец накапливает влагу под воздухопроницаемым силиконом, он там окружен нежной заботой.
Массажи помогают противодействовать укорачиванию рубцов в районе суставов, как только рубец становится более или менее стабильным; как правило, это происходит примерно через четыре недели. Белые рубцы можно прикрыть перманентным макияжем или татуировкой.
При стойких келоидах врачи часто прописывают эластичные диафрагмы или делают инъекции кортизола, чтобы рубец сократился. Применяются также лазеры, горячие иголки, холод (вплоть до минус 196 градусов по Цельсию), даже мягкое рентгеновское излучение. В каждом конкретном случае на позиции выставляют тяжелую артиллерию. Чего при этом по возможности следует избегать, так это оперировать келоиды, по меньшей мере тогда, когда они являются результатом хирургического вмешательства. Потому что в таких случаях они возвращаются, как пришельцы.
Растяжки на коже
Помню, как в нежном 16-летнем возрасте с большим интересом рассматривала себя на пляже. Кожа немного подернулась бежевым загаром, однако на моих не шибко изящных икрах показались вертикальные, местами расходящиеся друг от друга белые линии, загар к ним не прилипал, и они напоминали снимки дельты Нила с воздуха. Какое-то время я была заинтригована этими причудливыми узорами на коже, но быстро отвлеклась на что-то другое и забыла про странные полосы.
Забыла до тех пор, пока, спустя годы, когда уже работала дерматологом, ко мне на прием не начали стройными рядами являться девушки подросткового возраста. Робкие. Несчастные. Напуганные. Они, объективно красивые, здоровые молодые женщины, больше никогда не смогут носить короткие юбки и больше никогда не осмелятся пойти на пляж, потому что у них один «слишком большой» изъян: растяжки на коже.
И тут я вспомнила о дельте Нила на своих икрах, к которой между тем прибавилась парочка «молний» на бедрах. Мне никогда бы не пришло в голову отказываться из-за этого от пляжа или вообще воспринимать их как какую-то помеху. Времена, что ли, раньше другие были, когда женщины еще могли безнаказанно носить на себе полосы и целлюлит, а фотошопа, давшего новое определение красоте, еще не существовало? Или я просто воспринимала свое тело совсем иначе, нежели эти небесные создания? Неужели они думали, что недостойны любви и восхищения, если не будут идеальными и безупречными?