Что скрывает кожа. 2 квадратных метра, которые диктуют, как нам жить

Адлер Йаэль

Чувствуя боль, организм выбрасывает гормон бегства и стресса адреналин плюс еще подавляющие боль вещества опиоиды, они заглушают боль и вызывают эйфорию. Этот эффект можно проследить и в сексе: оргазм затрагивает границу удовольствия и боли, одновременно происходит выброс опиоидов, которые из-за своего воздействия попутно обладают потенциалом подсаживать на секс, как на наркотик.

Зигмунд Фрейд долго размышлял над тем, как можно объяснить удовольствие от боли, ведь по сути боль несет сигнальную функцию. Но, очевидно, эта функция срабатывает

только в нашем рациональном мышлении. А бессознательное ведает только интенсивность чувства и, согласно Фрейду, не различает, хорошее это чувство или плохое. В основе похоти, которую человек активно ищет всю свою жизнь, лежит достижение интенсивности чувства, а значит, похоть может что-то извлекать и из боли. Бессознательное не дает оценок, это делает мораль, когда она встревает со своим «Ты что, спятил? Это же больно, ты не можешь на самом деле этого хотеть».

Психоаналитики убеждены также в том, что истинное удовольствие может возникать только из преодоления неудовольствия, и здесь тоже содержится вероятное объяснение причин, почему боль может быть и ужасной, и прекрасной. Кто-то здесь возразит, мол, оргазм же совершенно безболезнен. Разумеется, наука не может диктовать человеку, как ему чувствовать. Да и психоаналитик тоже. Здесь вспоминается эпизод из фильма Вуди Аллена «Манхэттен», где женщина во время вечеринки говорит своей подруге: «Недавно я испытала оргазм, но доктор сказал, что он был неправильный».

В плане достижения удовольствия конкуренцию прекрасной или ужасной боли составляют приятные прикосновения, поглаживания, почесывания и массажи. Это все вещи, которые мы воспринимаем своей кожей. Они вызывают всевозможные позитивные ощущения. При этом в гипофизе выбрасывается гормон нежности и привязанности – окситоцин. О том, что за этим кроется, вы сейчас узнаете.

Окситоцин издавна известен как гормон, выделяемый организмом матери во время кормления ребенка. Окситоцин способствует сокращению мышечных волокон у молочных желез, и тогда прибывает молоко. Попутный эффект – окситоцин делает мать нежной, терпеливой и крепко привязывает ее к ребенку. Еще одна достаточно известная функция этого гормона – запуск механизма родовых схваток. Секс незадолго до срока родов может провоцировать родовые схватки, поскольку секс влечет за собой выброс окситоцина как у женщины, так и у мужчины.

Недавно были отслежены и другие эффекты: окситоцин является антидепрессантом, который, будучи используемым в виде спрея для носа, повышает настроение в случае послеродовой депрессии.

Во время секса окситоцин помогает мужчине достичь оргазма, его выброс привязывает партнеров друг к другу, поэтому он считается также гормоном верности.

Он повышает привлекательность партнеров, помогает улаживать разногласия, действует против стресса, поскольку разрушает кортизол, а также он делает человека счастливым и раскрепощенным. Прикосновения, поглаживания, поцелуи и секс поддерживают высокий уровень окситоцина. Если пара переживает эмоциональное отчуждение, то целенаправленная телесная близость может повысить уровень окситоцина, снова разжечь огонь любви там, где это еще возможно.

И здесь мы подходим к одной дилемме нашего общества: на свете слишком много людей, испытывающих дефицит прикосновений. Это и отдельно живущие холостяки, и незамужние женщины, и одинокие старики, а в некоторых регионах телесные контакты ограничиваются религиозными убеждениями. Недостаток приятных прикосновений к нашей коже ведет к дефициту выброса окситоцина, а тем самым к стрессу, страхам и разладу межличностных отношений.

Таким образом, несколько устарелые, но все еще подкупающе милые лозунги типа «Make love, not war» или «Петтинг вместо першингов» однозначно имеют неврологическую, миролюбивую и полезную для здоровья подоплеку. Итак, чего вы еще ждете?

Чешется!

Зуд – это близкий родственник боли. Однако эти чувственные восприятия существенно различаются в одном пункте: боль приводит в действие рефлекс к бегству, а зуд вызывает буквально насильственную тягу.

Когда к врачу приходит пациент со вшами или чесоточными клещами, вся команда тут же непроизвольно начинает чесаться, при том что никакой гад не смог бы так быстро перепрыгнуть. Причиной может быть своего рода архаическое зеркальное поведение. Когда-то в давние времена, если кому-то приспичило почесаться в обществе, то остальные тоже сразу начинали чесаться. Это защитная реакция, ибо, почесавшись, можно хотя бы в какой-то мере удалить с себя подхваченных паразитов.

Однако если чесать зудящее место, неприятные ощущения будут только усиливаться. Под внешним воздействием тканевые мастоциты (тучные клетки) в дерме высвобождают еще больше вызывающего зуд гистамина. Но почему иначе не получается и почему мы делаем нечто контрпродуктивное?

Одновременное возникновение неприятного ощущения (чешется!) и позыва чесаться, чтобы от этого неприятного ощущения избавиться, является предметом психологических исследований. Согласно одному из психоаналитических объяснений этого механизма, нам в некоторые моменты просто слаб'o противостоять искушению почесаться. Зная, что мы себе этим вредим, мы все же вчесываем бактерии в кожу, травмируя себя и причиняя себе боль. В этом есть определенная доля мазохизма, в различной степени заложенного в каждом человеке. Но в чесании скрываются и аспекты удовольствия. Здесь будет в тему одна не слишком веселая шутка: «Что может быть прекраснее оргазма? Грибок стопы! Он чешется дольше».

Многие кожные болезни сопровождаются зудом. Информацию в мозг передают не сверхбыстрые нервные волокна, а медленные, не покрытые изолирующим слоем волокна. Предположительно есть еще отдельные нервные волокна, отвечающие только за проведение ощущения зуда.

Боль или температура могут приглушать зуд. Альтернативные ощущения, создаваемые нажатием, укалыванием, теплом или холодом, – это отвлекающий фактор для нервных волокон. Такой же эффект достигается с помощью капсаицина, его делают из растения паприки, и он вызывает сильное жжение. Капсаицин ведет к выбросу субстанции Р. Этот эффект используют в терапевтических целях, применяя крем с капсаицином против зудящих кожных заболеваний, а также против болей после опоясывающего лишая. Действующее вещество капсаицин многим знакомо также по кремам или пластырям против болезненных мышечных спазмов. Жжет адски, но, вызывая жжение, капсаицин способствует усилению локального кровообращения и обмену веществ, что вызывает ощущение тепла, уменьшает боль и воспаление, а также отвлекает от зуда.

Зуд бывает разным и передается в центральную нервную систему разными нейротрансмиттерами. Зуд может ощущаться по-всякому, начиная от щекотки, жжения, рези и вплоть до глухой боли. Насколько различны передающие вещества, настолько разнится и реакция человека на зуд. Пациенты с нейродермитом трут пораженное место, при укусе комара или контактной экземе чешут; при зуде, вызванном нарушениями обмена веществ, то есть при диабете и заболеваниях печени или почек, ковыряют ногтем вплоть до дырки в коже; в последнем случае ощутимое облегчение наступает только тогда, когда выступит кровь. При крапивнице хочется это место охладить, при трихорексисе – осторожно потереть.

Был у меня такой исключительный случай. Ко мне на прием с жалобой на сильный зуд пришла главный редактор одного отраслевого журнала. Она перепробовала массу средств лечения: кортизон, противопаразитные средства, кремы для ухода за кожей. И ничто ей не помогало. Женщина принесла маленькие баночки с насекомыми и крошками, которые она нашла на себе или в своей кровати. Она полагала, что стала жертвой этих зверенышей, и потому у нее такой сильный зуд. Но в этом зверинце были не гнусные паразиты, а простые мухи и жуки. А крошки были действительно крошками: кусочками корок, перхотью и частицами грязи. То есть всем тем, что можно найти в любой квартире.