Что соврал покойник
Шрифт:
– Вот те на, – я присвистнула, – предлагаешь мне заняться розыском пропавших вещей?
– А почему нет, ты ведь детектив и распутываешь ужасные головоломки, неужели не сможешь найти несколько паршивых вещиц из моего дома?
– Это запрещенный прием, – укорила я соседку.
– Знаю, но выхода нет. Ты ведь не позволишь мне погибнуть от бессонницы и непрерывного плача?
– Ладно, твоя взяла, пойдем разыскивать пропажу, – смиренно ответила я. Тут проще согласиться, чем неделями выдерживать атаки соседки.
В квартире Любочки творилось нечто невообразимое. Шкафы были раскрыты, брошенные вещи
– Что здесь произошло? Помнится, ты упоминала о генеральной уборке – это так теперь называется?
– Я искала доказательства, – смущенно произнесла Любочка.
– Доказательства неверности мужа?
– Ты не можешь меня осуждать. У тебя нет мужа, и ты не можешь себе представить, как ужасно потерять доверие.
– Именно поэтому у меня его и нет, – заметила я. – Некому предъявлять требования, не от кого ожидать верности, удобно.
– Как в песне, «если у вас нету тети, то вам ее не потерять». Только это не по мне. У меня замечательный муж, прекрасные дети – что может быть лучше?
– Замечательного мужа ты только что обвинила в смертном грехе, не забыла? – не сдержалась я.
– Но ведь ты поможешь мне доказать обратное? – парировала Любочка.
На это ответить было нечего, и я приступила к поискам. Для начала обошла все комнаты в квартире, числом три, посетила ванную и кухню, затем уселась в гостиной и стала думать. Любочка пристроилась напротив и терпеливо ждала. Спустя пять минут я встала и кивнула ей:
– Пойдем в детскую.
Любочка последовала за мной. В детской я снова осмотрелась, подошла к двухъярусной кровати и спросила:
– Где спит Анютка, наверху или внизу?
– Внизу.
Под матрацем было пусто, но я приподняла фанерный лист, служащий ложем, и обнаружила искомое. В небольшом углублении между деревянными брусьями, поддерживающими каркас, лежало все, чего недосчиталась Любочка за последнее время, – пудреница, помада и духи с серьгами. Я отошла в сторону, открывая вид на тайник. Любочка ахнула и, не веря своим глазам, опустилась на ближайший стул.
– Так это Анютка все натворила?
– Девочка взрослеет, – философски заметила я. – Видимо, ты не хотела делиться с ней красотой.
– Но она не говорила, что хочет все это.
– Теперь ты знаешь, как обстоят дела. Поздравляю с воссоединением семьи.
– Мой муж мне не изменял, – протянула Любочка.
– Разумеется. Дальше справишься без меня. Удачи!
Не дожидаясь излияний благодарности, я поспешила к себе. Настроение было отличное, я сварила кофе и устроилась на диване для продолжения перевода. Однако дело не шло, мысли постоянно возвращались к Ленке и сбежавшему трупу. Я никак не могла разобраться в собственных впечатлениях от этой истории. Привиделось ли Ленке все это или труп действительно был, но кто-то его забрал? Найдут криминалисты кровь на статуэтке или результат окажется отрицательным? Стоит ли беспокоиться, что воры попытаются вновь вломиться в дом, если их было несколько?
Обуреваемая сомнениями, я отложила рыцарский роман и потянулась к магическим костям. Если что и сможет рассеять мои сомнения, то только они. Высыпав кости на ладонь, я мысленно спросила,
Не на такой прогноз я рассчитывала, но и это неплохо, трудиться так трудиться. Дождусь результатов из лаборатории, тогда станет ясно, какого рода труд меня ждет. Я убрала кости и вернулась к переводу, тревожные мысли больше меня не отвлекали.
Глава 2
Мельников обещание выполнил, и даже раньше, чем я предполагала. Он позвонил наутро в одиннадцать и сообщил, что лабораторные тесты оказались положительными, на основании бронзового Купидона были остатки крови. Простой ответ меня не удовлетворил, так что я отправилась за подробностями. Застав Мельникова жующим нечто домашнего приготовления, я не удержалась, чтобы не уколоть.
– Кто она, я ее знаю? А пища точно не отравленная или ты еще не переписал на нее квартиру? – пошутила я, отобрав у него пластиковый контейнер и подозрительно нюхая его содержимое.
– Отдай мою еду и не мели вздор, – полушутя-полусердито проворчал Мельников. – Просто заботливая старушка беспокоится, что оперативники на работе голодают, вот и все.
– Что ты для нее сделал, нашел пропавшие очки или вернул домой загулявшего кота? – продолжала подтрунивать я.
– Побеседовал с внуком, он стал чересчур грубым, – вынужден был признаться Мельников.
– Но пахнет так, будто ты избавил его от наркозависимости по меньшей мере, – возвращая еду Мельникову, заметила я. – Не знала, что ты подрабатываешь в подразделении по делам несовершеннолетних.
– Я там и не подрабатываю. Парня взяли на краже в магазине, и так получилось, что заняться им было некому, кроме меня. И вообще, ты за результатами экспертизы пришла или мою личную жизнь обсудить?
– Одно другому не мешает. Ладно, расслабься, твои отношения с бабушками меня не интересуют. Что там с моей статуэткой?
– Удалось установить лишь наличие крови и что кто-то очень старался замести следы. Может, расскажешь, где ты ее взяла и какой криминал с ней связан?
– Обойдешься, – отмахнулась я, изучая отчет. – Лучше скажи, встречался ли в твоей практике случай, чтобы труп сбежал с места преступления.
– У тебя сбежавший труп? – Мельников напрягся. – И кто же убийца?
– Пока непонятно, было ли убийство. Как говорится, нет тела – нет дела, и как раз тела у меня нет, зато есть следы крови из этого тела. Я надеялась, что эксперты ничего не найдут.
– Что будешь делать, искать тело? – спросил Мельников.
Пристально разглядывая стандартный лист бумаги, заполненный бездушным компьютером, я думала, что мне делать с фактами. То, что на статуэтке была кровь, подтверждало Ленкины слова. Вряд ли в семье Веденкиных принято по пятницам бить друг друга Купидоном, крови на нем быть не должно. Но куда исчез труп? Или он только показался трупом испуганной женщине? Тогда возникает другой вопрос: для чего ему вопреки логике нужно было смывать кровь со статуэтки. Выход оставался один – искать человека со схожими приметами. Раз он залез в дом Веденкиных, значит, не пай-мальчик, и можно попытаться.