Что такое бедствие?
Шрифт:
– Это сделал тот парень? – спросил он, скалясь. Забыв о растущем желании, он злился за нее. Как кто-то мог причинить ей боль? Такое возможно? Она дрожала. Но она была смелой. И хотя она вывела его из себя, у нее были причины бояться. И они были обоснованными.
– Да, это он.
– Я рад, что ты его убила, - черт возьми. Он убил бы его во второй раз.
Она замерла и кивнула. Потом ее руки принялись возиться с серебряным кожаным поясом джинсов в шипах, расстегнули пуговицу. Она снимала черную ткань с длинных
– Ничего на ногах, - сказала она.
– Вижу.
Ее ноги были длинными, стройными, как он и любил. Она опустила голову, прикусила нижнюю губу. Беспокоилась.
– Неловко, да? – он подошел на шаг, и еще на шаг, желая быть ближе. Постепенно надвигаясь. – Теперь ты понимаешь, как себя чувствовал я. Продолжай.
Она скованно улыбнулась ему.
– Расплата – страшная вещь.
– Точно, - согласился он. У нее были маленькие черные трусики мужского стиля. Вот так сюрприз. Эйден глубоко вдохнул, ему не хватало кислорода. – Я весь внимание. Продолжай.
Она облизнула губы, ладони скользнули по бедрам, пальцы нервно вцепились в край футболки.
– Если ты готов.
И она медленно подняла футболку и положила ее на стол. И ждала.
Она не издала ни звука.
А он смотрел. И смотрел долго. Потрясенный.
Кислорода в комнате явно не хватало.
– Черт подери, - вырвалось у него.
Она ничего не сказала, руками обвивая в защите округлившийся живот.
– Линдси… ты беременна.
Часть 4:
Эйден смотрел на нее. И ничего не мог с собой поделать.
Уголок ее рта приподнялся.
– Расслабься, Эйден. Он не от тебя.
Ее аккуратные круглые груди не умещались в черный хлопковый бюстгальтер. Идеальные бледные холмики.
Прекрасная.
Беременная.
– Черт подери.
– Ты это уже говорил, - отметила она.
Он опустился на колени перед ней, коснувшись ее выпуклого живота, не успев ничего осознать. Пол был холодным под его ногами, воздух леденил кожу.
– И как давно?
– Думаю, около шестнадцати недель.
И она была совсем одна. Какой кошмар.
– А что случилось с отцом?
– Все случилось на третьем свидании. Наверное, мне не стоило так торопиться? – она тихо и хрипло рассмеялась. – В последний раз я видела его в канун Рождества, когда мы… ты понимаешь. Не знаю, что с ним случилось. Я пряталась с подругой, но она убила себя месяц назад. Выпила бутылку отбеливателя.
– О, нет. Бедняжка, - его ладони прижались к ее бедрам, большие пальцы гладили ее живот.
Ее глаза расширились и блестели, едва скрывая страх.
– Ничего. Такое случается.
– Да. К сожалению, - он потер ладонями ее бока ее бедер, согревая ее, отвлекая ее. – И ты думаешь, что уже шестнадцать недель?
Она кивнула.
– Ты хорошо питалась? Алкоголя и наркотиков не было?
Она раскинула руки, отвела взгляд от него.
– Я старалась питаться как можно лучше. Никакой выпивки или наркотиков. Хотя выпивка помогла бы не раз.
– Конечно, ты такая агрессивная, - ее кожа была теплой и податливой под его пальцами. На боку ее была татуировка в виде россыпи черных звездочек, спускающихся к изгибу ее бедра. Так близко. Его губы были на одном уровне с ее заманчивой ямочкой пупка. – Ты защищала ребенка.
Ее рот раскрылся, но закрылся. И открылся снова.
– Потому я решила отправиться на запад. Надеюсь, там зараженных меньше. Меньше тревоги из-за выживших.
Линдси снаружи. Беременная и одна. Нет. Нельзя. Ни раньше, ни, тем более, теперь, как бы ей этого ни хотелось.
– Нет. Останься здесь. Со мной.
– Эйден, это очень мило. Но я – не твоя беда.
– Ты хочешь рожать где-то одна?
– Нет.
– Ну? – он вскинул брови, ожидая ее здравомыслия.
Она сморщила нос.
– А ты, значит, умеешь принимать роды?
– Я был фельдшером.
Линдси опустила на него взгляд на миг, не скрывая потрясения, а потом расплакалась. Руки закрыли ее скривившееся от слез лицо. Бедняжка.
Эйден выпрямился, подхватил ее и отнес в гостиную. Он сел на диван, что был слишком дорогим, но Мия просила его купить. Линдси сидела на его коленях. Он придерживал ее и давал выплакаться. На это ушло время. Он шептал ерунду и ждал. Слезы не раздражали его, а ей нужно было выпустить их на волю.
– Ты в порядке? – спросил он.
Повезло, что на кофейном столике была коробка с бумажными платками. Она протерла порозовевшее лицо, нижняя губа все еще дрожала.
– Прости.
– Все хорошо.
– Эйден? Ты уже принимал роды?
– Да. Несколько раз. Дети не всегда ждут, пока мы доставим их мам в больницу.
Она всхлипнула и улыбнулась.
– Ого.
Он улыбнулся. И надеялся, что она не заметит его шевелящийся член, ведь на его коленях сидела почти обнаженная красивая девушка, улыбающаяся ему, словно он был ее героем.
– В-все будет хорошо.
– Ого. Опять.
Одинокая слеза катилась по ее щеке, он поймал ее и вытер.
– Вот так.
Их лица были очень близко. Он не мог уже вспомнить прошлый раз, когда был так близко к женщине. Не сказать, чтобы не было других женщин после Мии, но это было давно. Его трусы снова зашевелились, ему нравилось ощущение близости ее нежной попки. Черт, она должна это ощутить. Кровь бешено приливала к члену.
– Почему бы не перекусить?
Но она была занята, прочищая нос. И, похоже, не расслышала.