Что такое бедствие?
Шрифт:
– Ты уверен? Что я могу остаться?
– Конечно.
– Я дважды направляла на тебя ружье, Эйден.
Он цокнул языком.
– Это было давно. И я прощаю.
– Серьезно? Еще минуту назад ты злился, - она заерзала на его коленях, ее милая попка задела его эрекцию. На ее лице появилось странное выражение. Ее розовый рот приоткрылся, взгляды их пересеклись. – Ах.
– Боюсь, с этим мне не совладать, - его голос звучал так, словно его несколько миль протащило
Линдси выдавила улыбку и спустилась с его коленей.
– Ладно. Похоже, ты уже не злишься.
– Не злюсь, - по правде, он хотел бы облизать всю ее, даже если бы злился. Но все было куда сложнее, чем он ожидал. Ребенок. Боже правый. Эйден встал, одной рукой прикрывая натянувшиеся трусы ради приличия. – Нам стоит одеться.
Уголок ее рта приподнялся, как и его член. Черт возьми.
Беременная.
Незнакомка.
Ледяная вода.
В ней плавали кубики льда.
Она протянула ему руку.
– Идем, - он обхватил ладонь Линдси и помог ей подняться на ноги. – За одеждой.
Часть 5:
Линдси проснулась посреди огромной кровати Эйдена одна. И чувствовала себя… хорошо.
Словно светилась изнутри.
Неподалеку стоял ночной горшок. Она раньше обходилась и без него. Но воспользовалась им, освобождая накопившееся за ночь напряжение в мочевом пузыре. Умывшись свежей водой, что он оставил в тазике в ванной, она ощутила холод утреннего воздуха влажной кожей. Поискав в шкафчике, она нашла запасную щетку.
Из других частей дома доносился шум. Тяжелые шаги Эйдена, что расхаживал по комнате. Она укуталась в мягкое серое полотенце и вышла.
Она хотела увидеть его.
Живот скрутило от нервов.
Он был в соседней комнате, в кладовой. Здесь были аккуратные башенки продуктов в баночках. Ряды бутылок с водой и соками. Ровные груды молока, что долго хранится, в картонных коробках и бутылочках. Пачки масла. Аккуратно разложены предметы первой помощи. Эйдену явно нравился порядок. Это было мило.
Он стоял на коленях, расставляя какие-то бутылки по алфавиту. Синие джинсы обтягивали его ноги. Длинные рукава черной футболки он закатал до локтей. Темные волосы были причесаны. Ее пальцы покалывало от желания взлохматить их. От желания касаться его всюду.
Он ей слишком нравился. Это было глупо, но останавливаться было поздно.
А жизнь была короткой. Она это знала.
– Доброе утро, - сказала она, прозвучало робко. Это не в ее стиле.
– О, привет, - он улыбнулся и выпрямился. Она и забыла, какой он высокий. Тепло
– Хорошо.
– Хорошо, - повторил он.
– Чем ты занят?
Он вытер ладони о джинсы.
– Я провел вылазку в город и привез немного вещей. Твой рюкзак на столе на кухне.
– Ого. Ты уже успел побывать снаружи.
Он подтвердил ее слова кивком.
– Ты, должно быть, голодна. Я организую завтрак.
– Это было бы отлично.
Он обошел ее и направился к двери. Бутылочки детского питания. Баночки с детским питанием. Влажные салфетки. Яркие пачки подгузников. И все это он принес один. Она потрясенно смотрела на вещи. Слов не было. Глаза покалывало от слез. Он сделал это ради нее. Без единого слова. Она даже этого не ждала.
Она обхватила себя руками.
– Эйден.
– Хмм?
– Ты был очень занят, - утверждение.
Он оказался за ее спиной, и тепло его тела согревало.
– Надеюсь, все хорошо. Я думал, лучше уже начинать…
Она энергично закивала.
– Все хорошо.
Он обхватил ее ладонь, поглаживая длинными пальцами.
– Уверена? У тебя голос дрожит.
Она кивнула, не решившись говорить. Не надо плакать. Глупые гормоны.
– Это прекрасно, Эйден.
– Тогда ладно.
– Я, хмм,… очень ценю все, что ты для меня делаешь.
Он развернул ее к себе, лицо его было мрачным.
– Линдси. Я хочу заботиться о тебе и твоем ребенке.
– В обмен на что?
– Ни на что.
– Правда?
Он был серьезным.
– Правда.
Она одарила его своей лучшей улыбкой. Мышцы на щеке предательски подрагивали. Что сказать? Он ее поразил. Да, он был хорошим. Конечно, он хотел позаботиться о них. Что в этом такого?
– Я не закончил, - сообщил он.
– Ох. Да?
Его синие глаза стали очень серьезными.
– Слушай… конечно, я хочу заниматься с тобой любовью. Но я хочу и узнать тебя.
Она моргнула, решив, что ослышалась. Голова не справлялась со всем этим.
– Ты хочешь узнать меня?
– Да.
И что-то в ней развязалось. Распуталось. Клубок напряжения, о котором она и не подозревала до этого. Стало тепло и хорошо.
– Да?
– Да, - он склонился ближе. – А ты хотела бы узнать меня?
– Больше всего на свете.
Улыбка Эйдена была самой прекрасной. Она прижалась ладонями к его груди, привстала на носочки, чтобы дотянуться до его рта.
А он, прекрасный мужчина, встретил ее на половине пути.