Что-то в тебе
Шрифт:
Я едва ли могла дышать. Я думала, что семья Коры согласилась не выдвигать обвинения. Кейсон уверил меня в этом. А теперь узнала, что мое будущее висело на волоске и зависело от его финального заезда. На это они согласились? Боже. Мой.
Остерман спустился к подножию горы, со всех сторон его облепили члены команды. Судя по восторгу окружающих меня фанатов, он отлично справился с финальным заездом. Он повысил ставки, а я понятия не имела, сможет ли Кейсон так же выступить. Я повернулась к
Вокруг раздался рев, прежде чем я даже успела осознать, что на экране появился результат в сорок восемь баллов, отчего его общий стал девяносто четыре.
У Жизель и МакКлаудов на лице появилось одинаковое расстроенное выражение, они понимали, что едва ли возможно побить результат в сорок восемь очков, когда за весь вечер судьи всего лишь раз присудили такой балл.
— Ожидающий своей очереди МакКлауд — наш последний участник на сегодня, — объявил диктор, и заиграла музыка Кейсона. На этот раз он выбрал «Fly to the Angels» группы Slaughter. По-моему, выбор уместный, поскольку однажды я сказала ему, что он летал, когда катался на доске.
Жизель схватила меня под руку и крепко прижалась ко мне. Мы обе понимали, что значил этот заезд, отчего я едва ли могла дышать. С замиранием сердца я взглянула на экран: Кейсон балансировал на краю спуска. Я тихо молилась, и он зигзагообразно поехал вниз, набирая скорость. Кейсон запрыгнул на изогнутую перекладину — такого он еще не показывал — и, проехав по ней, перемахнул через конец. Вокруг кричали люди, но я молчала от волнения. Поднявшись на первую рампу, Кейсон перекрутился в воздухе; казалось, что на этот раз он сделал больше флипов, чем в первых трех попытках. Толпа ревела, Жизель прыгала, таща меня за собой.
— Это бэксайд — дабл — корк 1170! — объявил диктор.
— Это хорошо? — спросила я у Жизель.
— Да!
Если это его первый прыжок, то значит, что на следующие два у него припасено что-то лучше.
Кейсон направился к следующему трамплину. У меня дух захватило, когда он подлетел так высоко, как ни разу не делал за вечер, схватил доску здоровой рукой и, перевернувшись в воздухе как минимум четыре раза, приземлился.
Толпа восторженно кричала, я выдохнула, молясь, чтобы судьи видели то же, что и все.
Кейсона ожидал последний прыжок. У меня едва ли хватало сил смотреть. Я знала, что он полностью отдастся этому прыжку, но и переживала, что этого будет недостаточно, чтобы побить Остермана с сорока восьмью очками.
Я смотрела, как он взлетал по рампе будто в замедленной съемке. У меня сбилось дыхание, когда он сделал четыре оборота и три флипа.
— Это свич — бэксайд — трипл — корк 1620! — прокричал диктор, когда Кейсон приземлился.
Кейсон выбросил руки в воздух и остановился у подножия
Я с нетерпением взглянула на Жизель, понимая, что такого еще не видела за вечер.
— Отлично же выступил, да?
Она обняла меня и запрыгала.
— Невероятно!
— Этого хватит? — спросила я, боясь услышать ответ.
— Надеюсь, да.
Она выпустила меня, и мы повернулись к турнирной доске.
Время шло, а результат не появлялся. Тело тряслось, но я никак не могла успокоиться.
— Почему так долго? — спросила я у Жизель, взглянув на Кейсона, который снял очки и теперь тоже смотрел на турнирную таблицу.
— Понятия не имею, — ответила она.
— Извините за задержку, — объявил диктор.
Я взглянула на экран, который осветила цифра пятьдесят! Имя Кейсона переместилось над Остерманом наверх таблицы с общим баллом девяносто шесть!
Из меня вырвался смешок, и тело накрыло чувство облегчения. Я повернулась к Кейсону, который вскинул в воздух сноуборд. Его улыбка отражала бурный восторг, завладевающий и моим телом. Друзья подняли Кейсона в воздух, но он искал меня. Он указал на меня загипсованной рукой и покачал головой, на его лице отразилось смешанное чувство неверия и облечения.
Жизель обняла меня, отвлекая внимание от Кейсона. Затем нас обняли МакКлауды.
Ни разу в жизни я не ощущала такой любви как в этот момент.
ГЛАВА 45
Кейсон
Закончив с интервью, я стал обыскивать толпу в поисках Шей и семьи. Пока я продвигался по забитому людьми пространству, меня хлопали по спине. Вдруг я заметил семью рядом с коттеджем и бросился к ним.
— Эй!
Родители поспешили ко мне и накинулись с объятиями.
— Поздравляем!
Я рассмеялся, отступая от их рук.
— Спасибо. Не могу прийти в себя.
Я осмотрелся в поисках Шей, но передо мной встала сестра и набросилась на меня с распростертыми руками.
— Братец, ты просто супер. — Она понизила голос, чтобы родители не услышали: — Слава богу.
Я рассмеялся, прекрасно понимая, что она имела в виду. Давление из-за возможного проигрыша угнетало меня. Я отступил и осмотрелся.
— Где Шей?
Сестра указала за меня.
Я обернулся. Шей стояла, похожая на умилительного эскимоса. Я подошел к ней с распростертыми объятиями, но она приложила руки к моей груди и оттолкнула меня.
— Эй! За что?
— Не смей никогда так со мной поступать, — предупредила она.
Я обернулся через плечо на виноватую Жизель, которая проговорила одними губами:
— Прости.
Я ухмыльнулся, шагнул к Шей и обнял ее. Несмотря на ее слабые попытки вырваться из моих объятий, я только крепче обнял ее и положил подбородок на ее голову.
— Если не я, то кто?
Она промолчала.
— Позволь мне любить тебя, Шей Миллер. Позволь мне любить тебя, как ты заслуживала, чтобы тебя любили все эти годы.