Что ты несешь с собой – часть II
Шрифт:
Выйдя из дома, я неторопливо побрела вверх по склону, на ходу листая книжку. В отличие от той ночи, когда я впервые проникла на гору, теперь я знала все пути, какими ходили ночные стражники, а ещё то, что они не очень-то вглядывались в темноту. И если не соваться им прямо под нос, то можно даже не особенно прятаться. Поэтому я шла спокойным шагом, почти не отвлекаясь от чтения. На моё счастье, древодома не роняли веток, которые могли бы хрустеть под ногами.
Наконец, прочитав всё, что меня интересовало, я закрыла книжку и швырнула её в ближайшие кусты. До её судьбы, как и судьбы всего вокруг, мне больше не было дела.
Хлипкий барьер, непонятно кого и от кого ограждающий,
Несколько шагов спустя дышать стало легче: вот где на самом деле проходила граница лианного царства, которую не могли пересечь носители спор. Я покачала головой: древние Саинкаеу владели тонкими техниками. По сути, здесь стоял барьер без барьера. Люди со спорой внутри преодолеть его не могли, а амард бы не заметил. Ох и тяжко дышится прославленным махарьятам древности в их небесных чертогах, когда они смотрят на то, во что превратился их клан! Неудивительно, что амарданур ушёл с горы.
Я старалась вовсе не думать о том, как буду разговаривать с амардавикой. Удостоит ли вообще она меня внимания? Может, просто встанет и уйдёт. А может, расспросит, и придётся ей, как Великому Ду объяснять, что тут происходит. Может, она разгневается на Саинкаеу и проклянёт Оплетённую гору? Хотя я слабо себе представляла проклятие, которое существенно повлияет на жизнь здесь. Они и так все, словно проклятые.
Наконец я перевалила за перегиб склона и выглянула из-за деревьев на относительно ровную площадку, в центре которой высилась ступа. Из дверного проёма сочилось еле заметное розоватое сияние. Неровно намотанные вокруг здания слабые нити махары легко порвались под моими руками. Внутри всё так же лежала пыль — везде, кроме одного из чурбаков, на которых предполагалось сидеть. Вачиравит, что ли, его штанами протирал?
Я пододвинула чурбак поближе к подсвеченной каменной глыбе, внутри которой Ари Чалита всё так же во сне отдавала махару своим врагам. Узоры змеились по её лицу и рукам, то притухая, то вспыхивая, словно в ритме биения сердца. К стыду своему я осознала, что понятия не имею, есть ли у амардов сердце. У демонов-то по-разному…
Я коснулась прозрачного камня подушечками пальцев, позволив ему глотнуть каплю моей махары. Прислушалась к ощущениям. Да, это было похоже на библиотечные глаза. И если так, то…
Чары из книжки, которую я бросила в кусты, были мне во многом знакомы. Пусть наш клан невелик и молод, но ту науку, что есть, мы учили накрепко. Методику, описанную в книге, я знала как способ избавиться от приворотных чар, но их накладывали на человека, а человек сам производит махару, даже если совсем чуть-чуть. Камень же своей махары не имел, вместо этого получая её из какого-то источника. Вот связь с этим источником и была похожа на приворот. Не знаю, как с амардами, а человека невозможно силой заставить отдавать махару. Однако, наверное, можно повлиять на его рассудок так, чтобы он сам с ней расстался. Похоже, что-то такое с Ари Чалитой и делали.
Я достала из-за пояса вселенский мешочек и засунула в него руку почти по плечо, раскапывая донные слои. Где-то там у меня был ножичек из заговорённого металла… Ага, вот. Колоть камень таким малюткой, конечно, не выйдет, но нацарапать символы — сгодится. Ещё раз оглядела розоватый кварц. Свет, исходящий от амардавики, преломлялся в его гранях и внутренних изломах, отчего казалось, что в толще камня застыла взвесь из лепестков
Зрительно разделив глыбу на счастливое число четыре вдоль и поперёк, я принялась карябать символы. К сожалению, нижняя поверхность камня оставалась мне недоступна, но я понадеялась, что хватит разрушить чары хоть на одной грани, и плетение расползётся по нитке. Однако оказалось ещё интереснее: стоило мне нанести первые двенадцать символов, как камень стал размягчаться. Я старалась не трогать его руками, чтобы не терять махару, а вместо этого простукивала торцом рукоятки ножа, и вот — она просто увязла в прозрачном веществе, как во фруктовом желе.
Сначала я обрадовалась, но потом поняла, что больше не могу ничего вырезать. Желе не держало форму, символы расплывались и меркли. Ещё несколько штук мне удалось нанести, вынимая целые ленты странного вещества и оставляя глубокие борозды, словно бы я высекала слова памятном граните. Но потом желе стало совсем жидким, растаяв липкой водой, по которой уж вовсе ничем не попишешь.
Я отступила и досадливо топнула ногой. Вот ведь хитрые твари, и тут подстраховались! Амардавика теперь плавала в толще прозрачной жидкости, верхняя грань бывшего камня выровнялась, а боковые, обратившись в желе, дрогнули, когда я топнула. Я кое-как обтёрла руки от липкой гадости об уголок сатики. Ну и что теперь делать? Как всегда, мои руки работали вперёд головы, и, даже не успев толком обдумать такое решение, я вытянула из-за спины меч и рубанула им по углу жидкого гроба.
Меч прошёл сквозь желе, как и должно острое лезвие проходить сквозь сгущённый сок. Отрезанный угол лентой опал на землю, а жидкость хлынула наружу, заливая земляной пол ступы. Я вскочила на чурбак, балансируя мечом, чтобы не увязнуть, если эта дрянь опять застынет, но, к счастью, она просто впиталась в землю. Оставшиеся желейные грани загнулись внутрь под собственным весом, обрамив спящую амардавику прозрачным валиком.
Амардавика не просыпалась. Я слезла с чурбака и осторожно потыкала кончиком лезвия в желейный валик. Кто их знает, вдруг, стоит мне прикоснуться, как вся эта штука вырастет обратно, как была, и меня утянет внутрь. Меч в отличие от ножа был духовным оружием и пропускал махару, так что если ловушка срабатывала на неё, то должна была захлопнуться. Но нет. Я шагнула ближе и, держа меч наготове, склонилась над амардавикой. И что теперь делать? Позвать её? Потормошить? Как разбудить амарда?
И тут мою спину обожгло яростной болью. Я вскрикнула и отшатнулась, неловко разворачиваясь — всё тело на мгновение сковало, словно меня огрели…
Словно меня огрели духовным оружием, точнее, не словно, а и в самом деле огрели. В пустом входном проёме стоял Вачиравит с хлыстом наголо и лицом, искажённым гримасой ненависти. Я ещё не успела найти равновесие, когда он ударил снова, так что мне оставалось только выставить вперёд меч. Хлыст намотался на лезвие, и я уж понадеялась, что меч его порежет на ленточки, но нет, духовной силы моему муженьку было не занимать. Пару мгновений мы перетягивали сцепленное оружие, но потом Вачиравит вспомнил, что у него ещё и меч есть.
К счастью, онемение от удара уже спало, и я успела увернуться, а потом наконец отпутала свой меч от хлыста. Вачиравит замахнулся снова, но я концом лезвия поддела чурбак и при помощи махары подкинула его в воздух, загораживаясь от удара. Право слово, как не было этих месяцев на горе, прямо те же там же! Будь я не в таких расстроенных чувствах, могла бы и сообразить тревожный контур выставить, а теперь драться с этим великовозрастным олухом! И главное, за что?! Боится, что амардавика на него снова нападёт, если очнётся?