Что ты несёшь с собой. Часть I
Шрифт:
Я выпалила это всё на одном дыхании, захлёбываясь возмущением. Казалось, посуда на столе звенела от моих воплей. Вачиравит не моргнул и глазом.
– Повтори медленно, – велел он ровным голосом, по-прежнему исходящим откуда-то не оттуда.
– Что?! – прошипела я. Мои узоры пульсировали красным и фиолетовым так ярко, что я видела блики на стенах, хотя на дворе стоял солнечный день.
Кажется, Вачиравит оценил моё состояние. Он глубоко вздохнул, измученно прикрыв веки, и пояснил.
– Повтори медленнее. Я не слышу и читаю по губам.
Я открыла было рот снова возмутиться – как он может не
– Ты вообще ничего не слышишь? – изумилась я. – Как ты охотишься?
– Чувствую присутствие, – неохотно пояснил он. – Твоё тоже.
Ого. Значит, он очень тонко владеет током своей махары. Одно дело чувствовать присутствие демонов где-то поблизости, но совсем другое – направленно, точечно. Так, как позволяет слух. А уж различать махару отдельных людей… Я в принципе могла бы отличить, например, есть кто-то у меня в комнате или под окном мимо прошёл, но это требовало огромных усилий, всё равно что с крыши дома спустить бусину на ниточке точно в напёрсток. То есть нарочно, если мне надо, я бы справилась, но представить, что кто-то постоянно прощупывает окружающее пространство на предмет чужой махары… Однако я могла себе позволить не развивать этот навык, потому что в большинстве случаев обычного слуха хватало, но у Вачиравита всё было наоборот.
– Мне… написать тебе… письмо? – спросила я, задумавшись, почему не догадалась до этого раньше. Можно было бы со слугой отправить. Буппа тоже не могла зайти на второй уровень, но местные, очевидно, могли…
– Говори так, – огрызнулся он и заткнул хлыст за пояс. Речь явно давалась ему с трудом, и он выплёвывал слова, лишь бы отделаться, откровенно стыдясь своей неумелости. – Медленнее, не успеваю читать.
Лишь сейчас я заметила, что на нём лёгкие узкие брюки, какие носят под нэр, а сверху завязанная на одну завязку белая туника, сквозь которую его тёмное тело, окружённое розовато-сиреневым сиянием, просвечивало во всех подробностях. Похоже, муженёк не ждал гостей. Сам Вачиравит тоже обратил внимание на свой наряд, гневно вспыхнул, схватил с лавки небрежно брошенный туда халат и завернулся в него, подтянув края, чтобы лишить меня вида своей грудины.
Я фыркнула – делать мне больше нечего, как его разглядывать. Потом, не дождавшись приглашения, села на лавку у стола – у каких солдат он её купил? – и попыталась собраться с мыслями.
Вачиравит наблюдал за мной с нарастающим беспокойством. Узоры подсвечивали его тёмное лицо попеременно розовым и напряжённо-лиловым, отчего его кожа казалась фиолетовой. Белки больших глаз ярко выделялись на этом фоне, но радужки у них оставались сиреневыми – похоже, хандра засела глубоко. Наконец он обошёл стол и сел напротив, впившись взглядом мне в лицо, но ниже глаз. Да, точно, он же по губам читает. Надо как-то слова подобрать…
– Зачем ты на мне женился? – наконец выдала я, нарочито двигая ртом.
Вачиравит помрачнел ещё больше, а в цвете его узоров между вспышками стыда и безысходности замерцал страх.
– Что тебе нужно?! – огрызнулся он.
Я оскалилась.
– Может быть, нормальное отношение?
– Убирайся, – буркнул он еле слышно. Жёлтый свет его страха почти вытеснил прочие и заливал комнату, как вечернее солнце.
– Чего ты так боишься? – изумилась я. – Женщин в жизни не видел?
– Ты мне не жена, – отрезал он.
Тут уже мне едва удалось сдержать вспышку страха. Он меня раскусил?! Но как? И почему не побежал сразу жаловаться Арунотаю или не послал за мной стражу?
– А кто? – выпалила я.
– Ты нужна Арунотаю, не мне.
Я фыркнула.
– Удивил! Это я и так знаю. Не знаю только, отчего он сам на мне не женился, а уговорил тебя. Неужели правда думал, что тебе это пойдёт на пользу?
Вачиравит на мгновение опустил глаза, но потом снова уставился на мои губы.
– Ты не махарьятта. Он не мог.
Я еле разобрала его слова сквозь кашу странных звуков, а когда разобрала, поздравила себя с недогадливостью. Конечно, глава клана не мог жениться на обывательнице! Для кланов со многовековой традицией это обычное правило. Значит, Арунотай уговорил младшего братишку выступить в роли гаранта… А туда же, заботится, он, видите ли, переживает…
– Так он тебя заставил?
Вачиравит оскалился, отчего его речь стала едва различимой. Я разобрала слова «нужно для клана» и «не понимает».
– Он не понимает, что ты боишься женщин? – усмехнулась я и прикусила язык. Если Вачиравит так или иначе пострадал от рук амардавики, то у него есть все основания бояться женщин. Уж не она ли его оглушила? И, может, что-то ещё ему попортила, отчего он так мямлит.
Однако у Вачиравита жёлтый свет страха постепенно рыжел, и после этой моей глупости окончательно завалился в красный.
– Я никогда не буду жить с тобой, как муж с женой, – ответил он. Я не сразу разобрала слова. Но когда разобрала, приободрилась.
– Отлично! – Я хлопнула ладонью по столу. – Я тоже не собиралась!
Он отпрянул назад, и по его узорам прокатилась волна зелёного изумления, оставив после себя только обычный сиреневый фон, уже без страха.
– Зачем ты пришла?
Я вздохнула, показала ему кулак и принялась отгибать пальцы.
– Во-первых, ты не дал мне слуг. Ты даже не оставил распоряжений своему помощнику на мой счёт.
Я притормозила, дожидаясь, пока в его взгляде проступит понимание. Ага, смутился, так тебе! Ладно, продолжаем.
– Во-вторых, Арунотай обещал, что ты не сможешь ко мне входить без спросу, а ты вломился вчера.
Вачиравит досадливо поджал губы, но продолжил молча смотреть на мой рот.
– В-третьих, мне тут совершенно нечего делать. Чтобы пойти в библиотеку, нужно твоё разрешение. Чтобы пойти учиться, нужно твоё разрешение. Даже чтобы помочь по работе твоему Чалерму, нужно твоё разрешение. Как мне жить-то?!
Последний вопрос я сдобрила возмущённо разведёнными руками.
– Чалерму нужна помощь? – удивился он, и я полыхнула до потолка.
– У Чалерма много работы, – процедила я. – Я бы могла делать часть. Твоим махарьятам точат мечи по десять дней, потому что точильщики зарвались. В итоге дети ходят на охоту с тупым оружием и гибнут там. А мне даже пригрозить этим ушлёпкам нечем!
Вачиравит снова прикрыл глаза и вздохнул. Халат у него на груди разошёлся, предоставив мне пронаблюдать его вздох во всей красе.