Что ты сделал
Шрифт:
Майк подошел ко мне сзади и взял за плечи.
— Ты слишком озабоченная, — сказал он. — Расслабься! Это ведь просто ужин с друзьями, а не телешоу «Давай поужинаем вместе». Даже если у нас и не все безукоризненно, Карен не будет переживать.
Зато я буду. А у Джоди есть привычка отпускать замечания, на первый взгляд безобидные, которые потом еще долго приходят на ум и портят настроение.
— Им нужен ланч, как думаешь? — спросила я.
— Уже больше двух часов, вряд ли они его ожидают, — ответил Майк. — Чашка чаю, кусочек пирога в саду… Я пока подержу оборону.
— Но…
— Эли, послушай, —
— Не могла она так сказать, это немодное слово.
— Конечно, «немодный» — это же самый передовой сленг!
Когда он отошел, я почувствовала, что узел, будто стягивавший меня изнутри, чуть-чуть ослаб. Наши руки двигались в унисон, протирая, убирая и поправляя. Он прав: они наши друзья и не ждут от нас идеального порядка. Все будет хорошо.
Я услышала шуршание колес по гравию. Это приехала Карен.
Глава вторая
— Что случилось с…
— Моим ужасным боссом? — мгновенно подхватила Карен. — На прошлой неделе он заявил, что мы все должны снова подать заявления о приеме на свои собственные должности.
— Ничего себе! Это просто возмутительно! Я уверена, что это незаконно, правда, Майк? Майк?
Он тряхнул головой, как собака, попавшая под дождь.
— О чем вы? Не могу уследить за вашей беседой. Мне надо ее записать, а потом прослушать на нормальной скорости.
Окружающие всегда удивлялись, как ловко мы с Карен перескакиваем с одной темы на другую, будто обезьяны — с дерева на дерево. Иногда мы запросто возвращаемся к чему-то, что обсуждали час назад, и продолжаем говорить как ни в чем не бывало.
Я улыбнулась подруге через стол. Она так молодо выглядела в узких джинсах и топике, почти таком же, как у Кэсси. А я выбрала платье в цветочек. Не самое лучшее. Оно придавало мне слишком материнский вид. А ведь Карен родила раньше меня — в двадцать пять.
Она выразительно посмотрела на Майка:
— Нам столько всего надо обсудить!
Карен жила в Бирмингеме, а мы — в Кенте, потому виделась я с ней не так часто, как хотелось бы. А желание поговорить копилось и скручивалось внутри, словно шланг под давлением, и при встрече моментально вырывалось наружу. Но мне надо было уходить — я посмотрела на часы — через пять минут. Черт, вот досада!
— Здесь у вас так красиво! Вам очень повезло, — протянула Карен, оглядывая сад.
Агент по недвижимости рекламировал дом как жилье «для зрелых и развитых», отчего Майк еле сдерживал смех, а я изо всех сил настаивала именно на этом варианте.
Задний фасад красного кирпичного здания поздней Викторианской эпохи был обращен к лесу. А с другой стороны, через лужайку, стояло всего три дома. Было полное ощущение, что мы живем в деревне, хотя магазины Бишопсдина находились всего в десяти минутах ходьбы, если продраться через лес.
Сейчас сад был полон цветущей лаванды и дикого чеснока; в кронах деревьев прятались птицы; из укромных уголков выглядывали лица маленьких статуй, немного облупившихся из-за дождей. Я отвела глаза от кучи сухих веток, листьев и травы, которую наш садовник
— Это ты занимаешься садом, Майки? — спросила Карен, поднося пирожное макарон к ярко-розовым губам.
Я рассмеялась:
— Ты что, шутишь? Майк не прикасался к газонокосилке с тысяча девятьсот девяносто восьмого. Это все делает Анджей — чудо-парень из Польши.
— Я занимался бы садом, будь у меня время, — вздохнул Майк. — Но где ж его взять?
— У тебя по-прежнему много работы? — улыбнулась Карен.
— Ты даже не представляешь сколько, — ответил Майк.
Его юридическую фирму в этом году купили американцы, и ему нужно было находиться в офисе для звонков в Нью-Йорк вечером, а для разговоров с японцами — рано утром. Поэтому почти каждый день он возвращался домой на поезде не раньше двадцати одного часа.
Карен повернулась ко мне.
— Ну, тогда положись на Эли, у нее хорошо получается вести хозяйство. Я читала материал о вас в «Домашнем очаге». Вы молодцы!
— О, спасибо!
В той статье рассказывалось про секстинг [3] и просмотр сообщений в телефонах детей. Я подчеркнула, что никогда не заглядываю в смартфон дочери, потому что это уничтожило бы наше взаимное доверие. Последовало много комментариев онлайн: кто-то называл меня плохой матерью, кто-то считал, что я пребываю в иллюзиях. Я убедила себя, что шумиха — это хорошо.
3
Пересылка личных фотографий, сообщений интимного содержания с помощью мобильных телефонов, электронной почты или социальных сетей.
— Как Кэсс отнеслась к тому, что попала в журнал? — спросила Карен.
Я бросила взгляд на Кэсси и Джейка, которые вместе уселись на скамейку-качели. Она перекинула свои голые ноги через подлокотник. Джейк предпочел явиться весь в черном: черная рубашка, черные джинсы и кроссовки; темные длинные волосы почти закрывали лицо. Сложно было увидеть в нем того милого малыша, за которым я присматривала, пока Карен работала. Он всегда хотел меня чем-нибудь порадовать и прижимался к моим ногам, не желая отпускать. Это было очень давно, когда мы с Карен жили неподалеку друг от друга в Лондоне.
Теперь Джейк совсем отдалился. Когда они приехали, я хотела его обнять, а он уклонился, и я упрекнула себя за эту неловкость. Джейку было семнадцать, он рос без отца, и его сейчас явно раздирали противоречия пубертатного периода. Но это пройдет.
— Кэсси не возражала, она знает, как это важно для нас, — ответила я.
На самом деле ничего подобного Кэсс не думала. По правде говоря, я боялась спросить ее мнение. Теперь она стала для меня закрытой, абсолютно непроницаемой.
— Да мы и на Четвертом канале тебя тоже видели. Ты прекрасно вела себя с тем мелким дурачком.