Что уж, мы уж, раз уж, так уж...
Шрифт:
— Тогда вопросов больше нет. — Никанор развел руками. — Вскрывайте его ребята.
— Нет!!! — Взвизгнул Экономист, закрывая живот руками. — Не надо! Я знаю, кто знает! Я вам все расскажу!
Он перешел на зловещий шепот и стал хватать, всех, дрожащими руками. Брыня, от греха подальше, убрал нож за голенище сапога. Вот так вот, схватит нечаянно за лезвие, и концерт окончен, благодарим за внимание. А им еще искать тех, кто знает, где находится внук Вольфовича.
— Это все шеф. — Свистел, между тем, Экономист. — Я не хотел! Честное слово. Я его предупреждал. Он же никого не хочет слушать. Он жестокий человек! Найдете его, сразу убивайте!!! Он
— А где можно найти этого Барсова? — Спросил Иван.
— А-а-а… — Экономист вытаращил глаза, вспоминая. — В этом… В Останкино, на телецентре. Только канал не знаю. И где живет, я тоже не знаю. — После последней фразы, он неожиданно, для себя, приуныл.
— А его самого, ты знаешь?
— Да! — Яростный кивок головы и клацанье зубов, показали готовность Экономиста, покончить с преступностью, раз и навсегда. — Мы с ним выпивали несколько раз. И диск, он мне сам приносил.
— Сидор! — Иван показал тюремному на Экономиста. — Сосканируй.
— Уже сделано. — Улыбнулся Сидор.
— Водителя, почему убили? — Иван снова обратился к Экономисту.
— Так он же главный свидетель. — Депутат хмыкнул, удивляясь непониманию друзей. — Он лично доставил внука Журика шефу, а тот увез его в какой-то секретный лагерь. Водитель, всего лишь пешка, а пешки рождаются для того, чтобы отдать жизнь за королевские капризы.
— Так вы считаете себя королями? — Никанор удивленно смотрел на Экономиста.
— Мы же на самом верху иерархии. — Пожал тот плечами. — Все остальные являются пешками.
— А вам, там, наверху, — домовой показал пальцем на кресло, — не говорили, что королями не становятся, а рождаются? А вас не смущает то, что терминология взята из монархии, а не из демократии? Вы не перепутали шахматы с шашками?
— А какая разница? — Экономист снова пожал плечами.
— Разница в правилах или законах, если вам так больше нравится. Монархия, шахматы, фигуры — все это предполагает наличие благородства. Даже терминология военная, потому что армия (имеется ввиду монархия) синоним чести. Если пешкой жертвуют, то стараются не продешевить, или делают это в критической ситуации. Ходить можно во всех направлениях. А демократия — это шашки. Все лезут напролом. Назад, то есть исправит ошибку, не имеешь права. Все равны, и каждый может пролезть в дамки. А в дамки можно пролезть, только за чей-то счет. Тихой сапой пробираешься в уголок, подставляешь под удар своего ближнего и, хоп! Ты дамка. И правила демократические. Если есть возможность, то должен жрать, жрать, жрать! Не важно, что потом лопнешь или пронесет. Не будешь жрать, значит, ты против демократии. А если против демократии, то не допускаешься до игры. А хочешь вступить в ВТО или ЕЭС, то для тебя игра в поддавки придумана. Угробишь свой народ, и ты победитель. — Никанор на мгновение замолчал, глядя на депутата. — Так что, не очень-то задирайся. Вы не короли и даже не дамки. Вы члены! Члены думы, члены правительства, члены всевозможных комитетов и правлений. — Домовой плюнул на пол. — Еще что можешь сказать?
— Я больше ничего не знаю. — Экономист затаил дыхание. — Вы меня не убьете?
Ему никто не ответил. Все отошли в сторонку, оставив Экономиста в одиночестве, чтобы ничто ему не мешало погадать на свою дальнейшую судьбу.
Сами друзья, сгрудились вокруг Ивана и решали загадку под названием: "достаточно ли данных, чтобы найти оператора Барсова". Данных, конечно, было маловато. Ну, на самом деле, телецентр это не двухкомнатная квартира, а целый маленький городок на фундаменте. А с другой стороны, как сказал Брыня, можно пошуршить и в отделе кадров, а это уже и телефон, и домашний адрес.
Никанор предложил свою версию поиска. Он с братьями врывается в телецентр и прочесывает его насквозь. Остальные же в это время, блокируют все ходы и выходы, и всех впускают, но никого не выпускают.
Семен согласился со своим братом, но с маленькой оговоркой. Он предложил сломать все ходы и выходы, кроме центрального. Его поддержали, потому что охранять одну дверь, всегда легче.
— Так даже в метро делают. — Весомо аргументировал свою идею Семен. — Я сам видел.
Возразить было трудно, потому что раз уж так делают в метро, то на телецентре сам Бог велел.
Так и порешили. Семен ломает, потом в составе своих братьев прочесывает телецентр. Брыня охраняет единственный вход-выход, и никого не выпускает. Если ситуация выйдет из-под контроля, то Боян усыпит всех.
Осталось решить один вопрос.
— Что будем делать с обитателями этого дома? — Озвучил его Иван.
Все уставились на Экономиста. Тот заподозрил неладное и затаил дыхание.
— Усыпить их надо. — Предложил Сидор. — Боян сказал, что гарантирует три дня мертвого сна.
— А мне, вот, одна вещь покоя не дает. — Задумчиво произнес Брыня.
— Ты ее почеши или забинтуй. — Подсказал Никанор. — Можешь выбросить, если вещь ненужная.
— Да я не о том. — Отмахнулся витязь. — Я, вот думаю, что если нас хотели допросить, значит, так велел шеф. Значит, ему должны доложить о результатах допроса?
— Да-а-а. — Переваривая услышанное, протянул Иван. — Ну, и?
— Ну, и, если Экономист уснет, то шеф не получит доклада. — Подсказал Сидор.
— Будет звонить сам и не дозвонится. — Продолжил Семен.
— Поймет, что мы владеем ситуацией. — Догадался Никанор.
— И может дать приказ убить заложника. — Закончил Брыня.
В комнате воцарилась тишина. Такой расклад был нежелателен.
— Вот если бы Боян смог усыпить шефа по телефону? — Подумав, произнес Иван, и снова погрузился в раздумье.
— Так, я могу сбегать и узнать. — Предложил свои услуги Сидор.
— Давай, братишка, сбегай. — Попросил Никанор.
Сидор сорвался с места и исчез в стене. Друзья развернулись к Экономисту. Их лица не предвещали ничего хорошего. Депутат начал, вопреки своему желанию, потеть. Он пытался угадать, что задумали его бывшие пленники, но все его рассуждения, сводились к тому, что вскрытие все же состоится. Он даже попытался представить себе, как это будет происходить. Его воображение нарисовало такую картину, что лучше бы он был среди жителей гибнущей Помпеи.
Молчание затягивалось. Экономист, без устали работая над великим творением "Гибель депутата", подошел к черте обширного инфаркта. Положение спас, а точнее, выбил его из колеи, Сидор, ворвавшийся в пыточную. Он был очень радостный и возбужденный. Друзья развернулись к нему, оставив Экономиста в относительном покое.
— Боян сказал, что усыпит! — Прокричал Сидор на ходу. — Только телефон нужен и номер шефа. Твердолобый с нами не приехал. У него наш хвост поет, как глухарь на токовище. Он решил ковать железо, не отходя от покореженной машины. Так что, вся надежда на Экономиста.