Что взять с собой на память о Земле. Сборник поэзии и прозы
Шрифт:
Говоришь, любила, и сильно любила?
Не помню, всё кануло в лету.
Море смыло летом.
Сердце открыто, чаша полна
Корона светит, улыбка сияет.
Кого я любила?
Кудесника злого, аль шутника корыстного
Туза крестового или мужа неверного?
Великодушием твоим
И принятием моим
Смыты сцены в зеркале,
Разлетелись фотографии, как листья осенние.
Дверца в прошлое закрывается,
Ключ падает и теряется, не ищу…
И нет чувств, нет жалости ни смелости,
Удержать, вернуться, нет…
Лишь грустинка лёгкая
Паутинкой летней
Цепляется за дюны и шепчет ветру на ушко
Мои тайны тайные, мои иллюзии хрупкие
Рассыпаются и тают бесследно.
Скажи мне, что будет?
Смеёшься и молчишь.
Послевкусием апельсиновым
Возвращает самолёт в гавань.
Заколдованным взглядом зелёным
Пишет новый сценарий.
Стихотворным ритмом входит в кровь
Мой жребий, твой выбор, их судьба.
Пчелиный сон
На цветочной поляне, и в яблоневом саду,
В охапке одуванчиков, и в пахучем стогу,
Над вареньем малиновым, сладким нежно-вкусным
Разлитым густой вязкой лужицей на деревянном столе
Маленькой веснушчатой девчонкой с рыжими косичками,
Летним вечером закатно-бесконечным
Летают пчёлки радостно во сне.
На улице мороз с метелью дружится
Белая юбка с длинным подолом кружится, кружится…
Дунул в окно мне холодным дыханием
Расцветились узоры дивные мироздания:
Чистые линии лесов дремучих сказочных,
Замок Снежной королевы величественный.
То не пчёлы над земляничной поляной,
То снежинки на голубом снежном покрывале.
Бабье лето
Осенний лист
Запутался в паутине
Паук разбужен, зол
Нанизывает капельки росы
На линию жизни.
Осень холодно целует в губы,
Прощает каверзы лета,
Усыпляет, сожалеет
И выставляет счёт.
Великолепная мечта
Вдруг осуществившись,
Застыла на пороге
Недоуменно смотрит
На твой скорбный взгляд,
Испуг и страх любви.
Лови момент, цвети и наслаждайся,
Шепчет она.
Не привязывайся цепью вечного обладания,
Будь лёгкой паутинкой бабьего лета
Ведь песенка не спета.
Будь пузырьком шампанского,
Вуалью, шляпкой,
Цветком, манящим пчёлку,
Медовой улыбкой
Карамельно-ванильной загадкой.
Виллы, замки, ипподромы, казино
Море, яхты, карусель,
Цветы, комплименты, хрустальная туфелька
Рог изобилия в руках, держи
Только до полуночи бабьего лета.
Сократ был прав или Эссе о Сладкой зависимости
Да что же это такое?! Только несколько недель назад -перед Новым годом- получила массу комплиментов о постройневшем теле, оно тут же обрадовалось и, как с цепи сорвалось: без малейшего стыда набрасывается на шоколадки, печенюшки и прочие конфетки. Ум сам себе обещает не есть вкусняшки с завтрашнего дня, но в магазине, рука уже привычно и почти бессознательно тянется за очередной упаковкой халвы по скидкам или красивого шоколадного зефира. Ум находит тысячу и одну причину, чтобы слопать, почти не жуя, вафельку, а потом снова ставит меня перед зеркалом и недоуменно взирая на округлившийся животик, вопрошает : Откуда????
Я наступаю на те же грабли. Я же всё прекрасно знаю о вредности сахара, всех сладостей, трансжиров, красителей и ЕЕЕ, я всё это изучила, я всё понимаю, но…. Я снова попала в программу-вирус под названием «Сладкая зависимость», причём подцепила я её именно на Новый год, тянущийся как минимум 2 недели, когда все без зазрения совести кушают огромные порции еды, запивают приторным шампанским, а на десерт – шоколаднейшие торты и нежнейшее сливочное мороженое, а реклама? Что с нами делает реклама…
Сама тяга к еде – простое и относительно дешёвое получение удовольствие тела. Лишние калории – затолкаем по углам, изготовим сало по бокам. Печень начинает ныть и жаловаться на жизнь, кровь густеет, а ножки не хотят быстро ходить, а предпочитают посидеть на диванчике, пока ум разбирается в хитросплетениях разборок полу-светских полу-львиц и душещипательных, таких смешных в своей банальности, драм.
Прекрасно. И что теперь делать? Как вернуть тело в то гармоничное состояние, которое плавно формировалось много месяцев, но споткнулось о нежный кремовый торт-суфле на дне рождении месяц назад, потом ручки вцепились в театральном буфете в медовое пирожное, вкус которого совсем не изменился с детства. Да и сам театр, с его дешёвыми свекольного цвета турецкими скатертями на огромных столах, окружённых интеллигентными стареющими любительницами балета и оперетты, тихонько закусывающими принесённый из дома коньячок в пластиковых бутылочках из-под Колы бутербродами с селёдкой. И потом всё полностью сорвалось на Новый год – тортик надо докушать, догрызть, как-нибудь, главное, чтобы не пропал, его же готовили, украшали, старались. Мама обидится.