Что я без тебя...

Макнот Джудит

— Все, что мы только что делали, мне, видимо, очень нравилось и поэтому я согласилась выйти за вас? Да?

Она была так подавлена случившимся, что Стивен, вдыхая аромат ее волос, не сдержав улыбки, ответил:

— Да, именно поэтому вы выйдете за меня замуж.

— Но мы совершенно не подходим друг другу.

— Неужели? — шепнул Стивен, привлекая ее к себе.

— Поверьте, это так. Мне многое в вас не нравится. Стивен еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Советую вам не терять времени и подготовить к субботе полный перечень

моих недостатков.

— Почему к субботе?

— Потому что в субботу вы станете моей женой, и, насколько я понимаю, сварливой.

Она вся напряглась, медленно подняла голову и уставилась на него еще томными от страсти глазами, однако голос ее звучал твердо, когда она сказала:

— О субботе не может быть и речи!

— Ну тогда в воскресенье, — великодушно согласился он, полагая, что ее беспокоит приданое.

— Нет, — стояла она на своем, и отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило Стивена насторожиться. — Пока ко мне не вернется память, я не смогу принять такого серьезного решения.

Стивен думал совсем по-другому.

— К сожалению, мы не можем надолго откладывать нашу свадьбу.

— Но почему?

— Сейчас поймете, — сказал он и быстро поцеловал ее все с той же настойчивостью. Затем посмотрел ей в глаза и вскинул бровь, ожидая ответа.

— Не спорю, это серьезно, — согласилась девушка с таким уморительным видом, что Стивен еле сдержался, чтобы не расхохотаться. — И все же это недостаточно-уважительная причина, чтобы устраивать такую спешку со свадьбой.

— В воскресенье, — упрямо повторил Стивен. Шерри снова покачала головой, однако Стивен заметил, что еще немного, и она сдастся.

— Я пока еще вам не жена, милорд, так что не разговаривайте со мной таким тоном. Ваше своеволие меня просто бесит. Я требую, чтобы вы дали мне право выбора… Ой, что вы делаете? — воскликнула Шерри, когда он сунул руку под корсаж и стал теребить сосок, отчего тот сразу с готовностью напрягся.

— Право выбора? Пожалуйста, — сказал Стивен. — Либо вы соглашаетесь и становитесь в воскресенье уважаемой женщиной, либо не соглашаетесь…

Он нарочно не договорил, чтобы посеять в ее душе сомнения.

— А если я не соглашусь? — неуверенно возразила она.

— Тогда мы сейчас же поедем домой и будем заниматься тем, чем только что занимались в карете, до тех пор, пока я не докажу вам, что прав, или вы сами не признаете это. В любом случае свадьбу мы отпразднуем в воскресенье.

За его бархатным баритоном скрывалась железная решимость и уверенность в том, что он добьется всего, чего бы ни пожелал, и Шерри почувствовала себя совершенно беспомощной и растерянной. Ведь он может зацеловать ее до смерти за какие-то считанные минуты.

— Еще вчера вы не только не спешили со свадьбой, но даже не собирались подтвердить нашу помолвку, — сказала она, сделав ударение на последних словах. — Что же вас заставило вдруг изменить решение?

«Ваш отец скончался, и у вас во всем мире никого не осталось, кроме меня», — хотел сказать Стивен,

сознавая при этом, что есть и другая причина, не столь очевидная, но в высшей степени убедительная.

— Вчера я просто не до конца понимал, как сильно мы нуждаемся друг в друге.

— Да, но еще совсем недавно я совершенно в вас не нуждалась. Постойте-ка, у меня есть предложение… — сказала она, просияв, и Стивен не мог не улыбнуться, хотя отлично понимал, что ни на йоту не изменит своих планов.

В его жилах текла кровь по крайней мере пяти поколений аристократов, и с самоуверенностью, присущей его блестящим предкам, Стивен Дэвид Эллиот Уэстморленд решил, что в данном вопросе его желание — закон. Ведь она хочет его, а он — ее. И это главное. А спешил он так ради Шерри, чтобы, став его женой, она какое-то время жила без забот и тревог, до тех пор, пока не узнает о постигшем ее горе — смерти отца.

— Мы могли бы еще какое-то время пожить так, как сейчас, и если я пойму, что вы нужны мне в качестве мужа и нам не разонравится целоваться, тогда и поженимся.

— Весьма заманчиво, — вежливо солгал Стивен, — но дело в том, что мне хотелось бы не только целоваться с вами, есть кое-что получше, но как-то неловко говорить об этом… Поверьте, занятие, которое я имею в виду, поистине захватывающее и необычайно приятное.

Ответ Шерри свидетельствовал о том, что она забыла не только имя жениха и свое собственное, но и многое другое. То ли из-за амнезии, то ли потому, что Шерри, как и другим благовоспитанным девушкам, не говорили о том, что происходит между молодоженами в первую брачную ночь, она сдвинула свои светло-коричневые брови над огромными серыми глазами, полными недоумения, и сказала.

— Не знаю, что вы имеете в виду, но, может быть, вам просто неудобно, что я сижу у вас на коленях?

— Мы обсудим то, что мне неудобно, несколько позже, — пообещал он севшим от желания голосом, когда девушка соскользнула с его колен.

— Ну и когда же мы это обсудим? — спросила она настойчиво, снова усевшись напротив.

— Воскресной ночью.

Не в силах не только продолжать спор, но даже выдержать его пристальный взгляд, Шерри раздвинула на окне занавеску, и как раз в это время карета остановилась.

Каково же было изумление девушки, когда она увидела дом, где на каждой ступеньке лестницы, ведущей к парадному входу, стоял навытяжку лакей с факелом. Они приветствовали великолепно одетых гостей, потоком устремившихся в дом и то и дело бросавших любопытные взгляды на карету Стивена. Вдруг Шерри взглянула на свое отражение в стекле и пришла в неописуемый ужас. Ее прическа была безнадежно испорчена дерзкими пальцами жениха.

— Моя прическа! — в панике прошептала она, убедившись в том, что искусно уложенные пряди волос рассыпались по плечам. Зато Стивен пришел в восторг и уже не в первый раз представил себе ее роскошные волосы на своей обнаженной груди. — Я не могу появиться в таком виде. Что подумают люди… — Она не договорила.