Что я без тебя...
Шрифт:
— Хотелось бы, чтобы мальчики продемонстрировали там все свои таланты. Понимаете, после того как Джулиана станет графиней Лэнгфорд, нам еще предстоит вырастить сыновей. Пусть поупражняются в пении. Мы очень довольны, что вы научили детей аккомпанировать вам на этом старом, разбитом инструменте, приобретенном по вашему совету, как же он называется…
— Гитара, — без всякого энтузиазма произнесла Шерри.
После ухода госпожи Шерри попыталась проанализировать случившееся. Она и мысли не допускала, что, заметив Джулиану в парке, Стивен Уэстморленд придумал всю эту нелепую затею с приглашением, чтобы познакомиться с девушкой. Джулиана, конечно, привлекательная, но обнаружить это можно лишь в разговоре с ней, а они со
Нет, причина вовсе не в этом. Скефингтоны тут вообще ни при чем. Пришедшая в голову ужасная мысль вызвала у нее новый приступ истерического смеха. Видимо, Уэстморленды и их друзья решили наказать Шеридан Бромлей за то, что она водила их за нос, и придумали самую изощренную месть. На этот раз ей придется появиться в их обществе в своем истинном виде опытной служанки.
И ужаснее всего, что она не может отказаться от этой мучительной, унизительной для нее поездки.
Шерри почувствовала, как задрожал подбородок, и, рассердившись на себя, встала с постели. В конце концов ее совесть чиста. Не бывает постыдной работы. Разве мечтала она когда-нибудь стать графиней?
Но опять-таки совесть напомнила ей, что она лукавит сама с собой. Ведь она хотела выйти замуж за графа Стивена Уэстморленда. И теперь будет наказана за свои непомерные амбиции. Нельзя прыгнуть выше головы, думала Шерри, проклиная судьбу за все то, что она сделала с ней.
— Я хочу домой, — в отчаянии произнесла она, неизвестно к кому обращаясь. — Должен же быть какой-то способ уехать домой!
Минуло всего пять недель с того дня, как она отправила письмо тетке Корнелии, изложив до мельчайших подробностей все, что произошло после того, как она поднялась на борт «Утренней звезды», и попросив денег на обратный билет. Деньги она пришлет, в этом Шеридан не сомневалась. Но пока тетка получит письмо и пришлет ответ, пройдет восемь, а то и десять недель, даже если в Атлантическом океане не будет штормить и суда не задержатся в пути между Портсмутом и Ричмондом. В общем, ждать письма и денег от Корнелии придется еще три недели. Ровно столько, сколько остается до торжества в Клейморе. И если фортуна ей улыбнется, она лишит Уэстморленда возможности насладиться своей изощренной, мелкой местью.
Глава 48
Шерри вполне хватило времени подготовиться к любой неприятности, которая могла ждать ее в Клейморе. И она почти уверовала в то, что сможет выдержать все, что преподнесет ей судьба. Каждый день она твердила себе, что ни в чем не виновата, что правда на ее стороне, и, чтобы положить конец страданиям, не позволяла себе больше предаваться мечтам о Стивене, что почти вошло у нее в обычай.
И теперь ее больше не страшила поездка в Клеймор. Она постаралась изгнать из головы мысли о Стивене и сосредоточить все внимание на болтовне ребятишек, ехавших вместе с ней в последней из трех наемных карет. Не думая о том, что скажет или сделает Стивен, когда увидит ее, она во время их двухчасовой поездки распевала вместе с детьми веселые песни, а когда стали подъезжать к Клеймору, даже не взглянула на дом, хотя никогда его не видела, и целиком была поглощена видом своих питомцев. Кареты проследовали по извилистой, с обеих сторон обсаженной деревьями аллее, а потом через каменный мостик к загородному дому герцога. И Шерри всего раз позволила себе скользнуть небрежным взглядом по фасаду огромного здания с большим, устроенным в виде террасы подъездом и двумя крыльями, стараясь не замечать балконов и окон со средниками, украшавших фронтон.
Держалась Шерри стоически, если не считать предательского сердцебиения, даже нашла в себе силы вежливо улыбнуться слугам в темно-бордовых с золотыми галунами ливреях, вышедшим
Девушка шла, высоко подняв голову, с гордым, но лишенным какой бы то ни было агрессивности видом, потому что ей нечего было стыдиться и не в чем оправдываться: положение гувернантки, хоть и невысокое, но вполне достойное. В тысячный раз за последние три недели она твердила себе, что никогда не лгала ни Уэстморленду, ни кому бы то ни было, чего нельзя сказать о графе Лэнгфорде, самым бессовестным образом обманувшем ее, выдавая себя за ее жениха и пользуясь при этом полной поддержкой семьи. Поэтому стыдиться надо ему, а не ей. Он во всем виноват и должен нести за это ответственность.
К несчастью, первому суровому испытанию выдержка Шеридан была подвергнута, когда она сопровождала семью Скефингтонов в трехэтажную приемную залу с прозрачным куполом и многочисленными, облаченными в ливреи и стоявшими навытяжку слугами, в чьи обязанности входило провожать гостей в их покои после того, как помощник дворецкого выйдет их приветствовать и сообщит, какие им отведены апартаменты.
— Ее светлость герцогиня Клеймор велела проводить вас в голубые апартаменты, откуда открывается необычайно красивый вид, — обратился помощник дворецкого к сэру Джону и леди Скефингтон. — Когда отдохнете с дороги, ее светлость рада будет видеть вас вместе с другими гостями в гостиной.
Тут вперед выступил лакей, который должен был проводить чету Скефингтонов в голубые апартаменты.
— Мисс Скефингтон, вам отведены соседние апартаменты. — И когда Джулиана в сопровождении другого лакея стала подниматься по широкой лестнице, он повернулся к мальчикам:
— А ваши комнаты, юные джентльмены, на третьем этаже, там же, где игровые. Ваша гувернантка, конечно… — Он повернулся к Шеридан, но даже она, готовая к тому, что он узнает ее, была поражена выражением ужаса на его лице, когда он остановил на ней взгляд своих выцветших глаз. — ..Конечно… — он запнулся, — будет недалеко от вас… в комнате через коридор.
Шерри вдруг до боли захотелось провести рукой по его сухой, как пергамент, щеке, сказать, что все хорошо, что она гувернантка, но не собирается из-за этого плакать. Однако ей лишь хватило сил изобразить подобие улыбки.
— Большое спасибо… — сказала она и мягко добавила:
— Ходжкин.
Отведенная ей комната оказалась небольшой, меньше, чем у мальчиков, и очень скромно обставленной: кровать, стул и небольшой стол с тазиком и кувшином, однако она не шла ни в какое сравнение с комнатой в мезонине у Скефингтонов. В этом огромном доме, да еще на четвертом этаже, она была избавлена от необходимости ежеминутно лицезреть своих хозяев. Чтобы хоть чем-то себя занять, Шерри умылась, распаковала вещи и пошла посмотреть, что делают мальчики.
Две другие гувернантки разместились в конце коридора, и когда Шерри привела детей в игровую, они обе тоже явились туда со своими подопечными, мальчиками, которым еще не было и четырех лет, и после знакомства настояли на том, чтобы дети Скефингтонов играли под их наблюдением вместе с малышами, так что Шерри, помимо собственной воли, оказалась как бы не у дел.
Девушка прошлась по огромной, залитой солнцем комнате, мимо большого стола с целой армией деревянных солдатиков, подобрала свалившиеся с полки две книги, поставила их на место и зачем-то сняла с этажерки старый альбом для рисования. Раскрыла его и почувствовала, что сердце сейчас остановится. Под детским рисунком, который должен был изображать лошадь то ли на лугу, то ли на водопое у озера, было старательно нацарапано: СТИВЕН УЭСТМОРЛЕНД.