Что я видел
Шрифт:
Бабушка мне рукой махала. А потом я бабушки не видал, потому что там много автомобилей и людей. И мы поехали по улицам.
Папа меня спросил:
– Тебе хорошо у бабушки было?
Я сказал, что очень. А больше я не говорил, потому что автобус очень шумел.
А потом мы поехали по дороге, где уже не город. И приехали, где стоит дом. Это вокзал, только самолётный. Он совсем не вокзал,
Папа сказал, чтоб мне дали ветчины и молока. А папа пил чай и ел сосиски.
Папа сказал, что в аэроплане мы будем сидеть в кресле и что будем лететь высоко и очень скоро. Прямо скорей, чем птицы.
А я сказал:
– Скорей, чем орёл?
Папа сказал, что скорей, чем орёл, и скорей, чем ласточка.
КАК МЫ ЛЕТЕЛИ НА САМОЛЕТЕ В ХАРЬКОВ
Потом папа сказал, что надо идти садиться в самолёт. И мы вышли с папой и вещи тоже взяли с собой.
А там поле. И на нём трава.
А потом стоял самолёт. Он впереди на колесиках. И с боков у него идут крыши. А папа сказал, что это не крыши, а крылья. Только самолёт ими не машет, а они стоят крепко.
А потом идёт длинный домик с окошечками. И туда - лесенка и дверь. Он как вагон.
Папа меня на руки взял и туда втащил. А там стояли кресла. Папа сел и взял меня на колени. И я стал смотреть в окошко. Наши вещи тоже принесли. И поставили в самолёт.
И ещё пришли два дяди и одна тётя. И тоже вещи принесли. А впереди, в будочку, сел дядя. Я сказал, что это шофёр. А папа сказал, что это пилот.
Я ещё хотел сказать, только ничего не мог сказать, потому что машина очень загудела и мы поехали по этому полю. Прямо по траве.
Папа взял кусочек ваты и заткнул мне уши. Я не давал, а папа всё равно заткнул.
Самолёт очень стало трясти, потому что он шибко бежал.
Папа меня крепко держал, и мне было ничего.
А потом не стало трясти. Папа стал мне в окно показывать, чтоб я посмотрел.
А там внизу были домики. И маленькие трамвайчики. И река внизу была. И маленькие пароходики. И ещё мост. Я очень обрадовался, что они такие маленькие и хорошенькие. Они - как на картинке.
И я стал хлопать в ладоши и кричать. А папа совсем ухо ко мне приставил и слушал, что я кричу. А я кричал, что какие маленькие
Потом самолёт стало немножко качать, и я кричал папе:
– Почему? Почему?
А папа положил меня у себя на руках и мне в ухо сказал, чтоб я спал. И я стал спать.
А потом я проснулся, и папа мне закричал:
– Вон Харьков!
И стал мне в окно показывать. А там как будто канавки. А это не канавки, а улицы, и по ним трамвайчики бегают.
И это город Харьков.
КАК МЫ ПРИЛЕТЕЛИ В ХАРЬКОВ
А потом мы прилетели, где поле и тоже трава. И наш самолётик побежал прямо по полю. И нас опять стало трясти, как в Киеве. А потом самолёт стал. И к нам побежали люди. А это не поле, а это чтоб самолётам прилетать, и называется аэродром.
Потому что папа мне из ушей вату вынул и сказал, что это аэродром. И ещё сказал, что потому вату положил, что машина очень шумит и потом будут уши болеть. И все тоже стали из ушей вату вынимать, потому что тоже вату запихали.
И все стали выходить, потому что нам открыли дверь и поставили лесенку. И люди стояли и глядели, как мы выходим. Мы с папой стали выходить, и папа меня за ручку по лесенке сводил.
Я смотрел на лесенку, чтоб не упасть, а потом смотрю - мама. Она прямо ко мне побежала и закричала:
– Алёшка! Алёшка!
Мама очень радовалась и говорила, что боялась, что мы с папой летим.
А я сказал, что я не боюсь летать и что летать очень хорошо.
Там тоже стоял вокзал. А только мы в вокзал не пошли. Мы пошли, где стоял автомобиль.
И папа сказал маме, что меня укачало. И что я спал.
ТЕПЕРЬ В ХАРЬКОВЕ НАШ ДОМ
Мама мне сказала, что я теперь в Харькове и мы сейчас поедем домой и будем обедать. И что у нас новая квартира и мы сейчас туда поедем.
Я очень хотел видеть, какая новая квартира. И я маме сказал, что я очень люблю бабушку. И что Гриц очень добрый и мне дзыгу подарил.
А потом все сели в автомобиль, и положили наши вещи, и поехали на новую квартиру.
И мы стали жить в Харькове.