Что за безумная вселенная!
Шрифт:
Он решил, что если сумеет написать один рассказ вечером, а второй утром, то у него на руках будет две новых рукописи, которые он и принесет Уинтону на назначенную встречу. Вообще-то он испытывал сейчас странные чувства, находясь по ту сторону барьера — обивать пороги издательств вместо того, чтобы, как это было раньше, принимать всякого рода литагентов и авторов, приподносивших ему самому тексты на блюдечке. Может, стоило обзавестить литагентом? Нет, рано, целесообразнее сначала продать самому одну-две рукописи и застолбить себе участок на ниве сочинительства.
Кейт неспешно пофланировал по Бродвею, дошел до Таймз сквера. Он долго всматривался в небоскреб «Таймса», не в силах сразу постигнуть, что в нем было непривычного. И лишь некоторое время спустя понял, что не полыхает светящаяся реклама. В чем дело?
Хотя чему тут удивляться: днем Нью-Йорк стремился тратить электроэнергии как можно меньше. Ведь вполне доступна была мысль о том, что излучение, исходящее от источников света, в отличие от эффекта отуманивая ночью, не полностью поглощалось солнечным светом, а значит, могло быть обнаружено арктурианскими кораблями.
Это, кстати, объясняло и сравнительно слабую освещенность днем, отмеченную им в ресторанах, офисах и магазинах. Он живо припомнил, что и впрямь не встречал днем ни одного, достаточно ярко освещенного помещения.
Это была одна из тех «мелочей», о которых следовало постоянно помнить, если он не хотел обнаружить себя. В номере отеля он большую часть времени работал при электрическом освещении. К счастью, никто пока не сделал ему на этот счет замечания. Но отныне, подумал Кейт, лучше будет пододвигать стол и стул к окну и зажигать свет только с наступлением отуманивания.
Проходя мимо журнального киоска, он прочитал заголовок, набранный крупными буквами.
«Наш флот уничтожил передовых посты арков.
Крупная победа объединенных сил Солнечной системы».
Казалось бы, радуйся этим новостям, но Кейту было наплевать на них. К арктурианам он не питал абсолютно никакой ненависти. Он не имел даже понятия, как они выглядят. Вполне вероятно, что война с ними действительно была самой настоящей, но лично он никак ещё в это поверить не мог. Все это представлялось ему каким-то сном, беспросветным кошмаром, от которого он вот-вот должен был проснуться. И это ощущение так и не покидало его, хотя с тех пор, как он очутился здесь, ему приходилось просыпаться уже четырежды, а мир с арктурианами из-за этого обстоятельства не приблизился ни на йоту.
Он, сам толком не зная почему, остановился… перед уличной выставкой галстуков ручной работы. Что-то коснулось его плеча, и он обернулся. Боже! Он отскочил назад, едва не угодив в витрину. То был один из этих великорослых селенитов — пурпурных и волосатых.
Монстр обратился к нему своим резким тоном:
— Простите, мистер, у вас не найдется огонька прикурить?
Кейт чуть не зашелся нервным смехом, но рука его, протягивавшая селениту коробок спичек, заметно дрожала. Тот, воспользовавшись ими, тут же вернул коробок обратно.
— Большое вам спасибо, — поблагодарил он и удалился.
Кейт
Но ведь на Луне, насколько он знал, не должно быть атмосферы. По-видимому, то было ошибочное мнение, во всяком случае в этом мире. А то, что селениты дышали, наглядно свидетельствовала просьба прохожего насчет сигарет.
И тут как-то впервые Кейту Уинтону пришла в голову мысль о том, что в сущности, при желании, он вполне мог бы слетать на Луну. На Марс! На Венеру! Почему бы и нет? Раз уж его забросило во Вселенную, где межпланетные путешествия — обыденная реальность, с его стороны было бы ошибкой не воспользоваться этой возможностью. Кейт почувствовал, как волна приятного возбуждения прошлась вдоль позвоночника.
Конечно, он не мог позволить себе этого сразу же, немедленно, так как потребуются деньги и наверняка немалые. Придется ему основательно покорпеть. Ну, а почему бы, собственно говоря, ради такого дела не постараться?
Более того, как только он пообвыкнет в этом странном мире, то не исключено, что сумеет пустить в ход и свои столь здесь ценимые монеты.
Понятно, что без «черного рынка» и здесь не обходятся. Но рисковать пока едва ли стоило — сначала требовалось основательно подразобраться в местных порядках.
Так он прошагал до 46 улицы, где по настенным часам определил, что было уже почти полпервого. Посему он вошел в ближайшее кафе, чтобы позвонить Кейту Уинтону в издательство Бордена.
Вскоре раздался голос Уинтона:
— О, господин Уинстон. Я тут подумал кое о чем другом, в чем вы могли бы оказаться полезными для нас. Вы ведь сказали, что немало работали с репортажами — я вас правильно понял?
— Верно.
— Тут как раз подвернулся один, и я мог бы поручить вам сделать его. Так что готов, если это вас интересует, переговорить на эту тему. Но вопрос в том, что дело срочное: мне он нужен через день, максимум через два. Как вы на это смотрите? И не слишком ли жесткими для вас будут сроки?
— Если это по моей части, — насторожился Кейт, — то я смогу провернуть его очень быстро. Но не знаю… О чем этот репортаж?
— По телефону несколько сложновато объяснить. Вы не заняты, случаем, сегодня после обеда?
— Да нет, свободен.
— Лично я скоро отсюда уйду, так что в офис вы уже не успеете подойти. Не сочтете ли за труд посетить меня на дому, в Вилледже? Можно было бы спокойно обо всем поговорить за рюмкой.
— Отлично, — согласился Кейт. — Где и когда именно?
— В четыре часа вас устроит? Адрес: 631, Гресхэм-стрит в Гринвич Вилледж. Лучше всего приехать на такси, если эти места вам не очень хорошо знакомы.