Что за чертовщину я сейчас прочёл

Вонг Дэвид

Значит, я стою, и на данный момент выбираю подарок на день рождения Эми, которая, по факту, является единственным из нас более-менее стабильно зарабатывающим элементом. Использовать наш общий счёт для подобных дел — спокойно признаться в том, что ты тратишь её деньги чтоб купить что-то сомнительное, то, что она, может быть, даже не хочет на самом деле. Какой лимит трат вы бы назначили для этого поворота событий? Потратить слишком много — не щедрый поступок. Это принуждение к переработке, взятию дополнительных смен в следующем месяце, чтоб покрыть расходы. Заниматься этим, конечно же, предстоит ей, а не мне.

"Вот,

малыш, на твой бёздник я подготовил тебе замечательный подарок — спиздил у тебя парочку выходных дней из следующего триквестра, которые ты никогда не вернёшь!"

А ещё ей нужно платить за кое-какие свои лекарства из собственного кармана, учитывая неполноценную страховку здоровья в колл-центре. У неё серьёзные проблемы со спиной, и рассчитывает она медикаменты так, чтоб хватило не на предписанные тридцать дней, а на два месяца минимум.

Дополнительный гвоздь в мой гроб: моя неспособность нормально приносить доход приравнивается к добровольному мучению Эми.

Почему бы не вздёрнуться на люстре, болтая ногами в предсмертных судорогах?

Несколько неправильно выразился: у меня есть специфические навыки и таланты, но вот, например, срать перьями канадской гусарки — тоже специфический и редкий талант. Проблема в том, что "редкий" — не равняется "прибыльному". Не то, чтобы наше шоу уродцев совсем не получало отклика — предложения к нам поступали. Но, взимая плату за то, что делаем мы — а мы, в основном, изгоняем злобных духов с жилых помещений — ты автоматически встраиваешься в неровную шеренгу тех самых "мутных ребят". А наёбщики-конкуренты всегда будут успевать быстрее тебя, как только запахнет наживой.

Выигрывают они лишь за счёт того, что говорят клиентам, что те хотят услышать, а не как есть на самом деле. Я плох в подобного рода лжи.

Я прошерстил полку, заголовки книг располагались в случайном порядке. Издание Автостопщика осталось там же, упакованное по всем правилам.

Двести семьдесят пять долларов.

Эми не получит её на день рождения.

И она прекрасно это поймёт. Она знает, о чём речь, осознаёт убытки, говорит мне, чтоб я не волновался каждый раз, как представляется возможность. У нас есть крыша над головой, напоминает она мне, у нас есть еда, электричество. Мы есть друг у друга. По средневековым стандартам мы вполне себе зажиточные господа. Не надо впихивать себя в рамки, придуманные какими-то уёбищами в белых воротничках, рёв БМВ которых заставляет нервно икать всех кокаиновых торчков аж за шесть кварталов.

Всё в порядке, говорит мне Эми. Ты делаешь всё, что в твоих силах. Я люблю тебя.

Нажать на курок. Вскрыть вены. Почему бы, блядь, просто не покончить с этим раз и навсегда?

ДЖОН

Лоретта припомнила:

— Около двух недель назад, Мэгги бегала по дому с её "мушиной коробочкой". Я подумала, что это у неё игра такая — выслеживать мух, сажать их в плен. Затем, через несколько дней, она приносит мне полную дохлых мух обувную коробку, и спрашивает: "теперь я должна всех их съесть?"

Я спросила её, о чём она вообще говорит, и она ответила, что я сказала ей так поступить. Может, ей приснилось, подумала я. Заставила её их выбросить, а она совершенно не поняла этого поступка. Может... с Мэгги что-то не так? Это она из-за этого? Расстроилась, не поняла меня, и убежала?

— Не думаю, но исключать возможность не хочу.

Джон отпил из чашки. Кофе был неожиданно хорош. Он подробно изучал рисунки девочки:

— Церковь, которую она продолжала рисовать... это то место, куда вы ходили? Религиозный движ для вас много значит?

— До этого момента Мэгги никогда не рисовала ничего подобного. Один раз Тед взял нас в эту церковь байкеров-католиков, у них офис в старом отеле. Ничего похожего на традиционные религиозные построения. В её рисунках там всегда есть этот шпиль и крест — в одном и том же месте.

— В городе есть церковь, похожая на эту, вы знали? Рядом с прудом? Угольная шахта с привидениями неподалёку.

— Нет, не знала.

— Может быть, она ушла туда? С друзьями?

— Возможно. Как вы думаете, что это значит?

— Может быть, ничего. А может быть — всё сразу. Я в любом случае проверю это.

Джон поднялся с места.

— Засим откланяюсь. Вы очень помогли нам, несмотря на то, что всё произошедшее тяжело на вас отразилось.

Она застыла на месте, встретившись с ним взглядом.

— Это.. тяжело. Мне здесь так одиноко, Тед с тех пор, как вернулся с войны, только и делает, что нарушает договорённости и разрушает семью, ещё и Мэгги пропала... вы знаете, каково это? Заиметь сквозную дыру в жизни настолько всеобъемлющую, что жизнь невольно становится по форме самой дыры?

— Думаю, с каждым из нас случается такое, время от времени. Тем, кому повезло крупнее — есть, на кого положиться в минуты, как вы сказали, когда жизнь становится по форме дырки от задницы.

— Всё, что мне нужно. На кого-то положиться, пусть даже на мгновение.

Она сбросила халат. Под ним ничего не было.

Джон заинтересованно окинул её взглядом:

— Я в самой середине дела, мисс. Время существенно поджимает. Жизнь вашей дочурки может быть на кону.

Лоретта шагнула навстречу, проведя кончиком пальца по его груди. Туда, вниз.

— Обещаю, надолго я вас не задержу.

— Того же пообещать вам не могу.

Джон позволил своим брюкам свободно пасть к лодыжкам.

— Предупрежу вас заранее. Это не излечит ваши душевные раны. Не скрасит одиночества. Не заменит вам всей любви и верности вашего мужа. Всё, что я могу, это лишь немного вытолкнуть горестные воспоминания о нём из вашей памяти, дав вам кое-что намного более стоящее, чем то, чем он располагал.