Чтоб знали! Избранное

Армалинский Михаил Израилевич

– Позвольте мне сесть с вами на минутку, – сказал я и уселся с ней рядом на переднем сиденье.

– Мне пора ехать, – сказала Луиза, и я знал, что медлить здесь нельзя.

Я поцеловал её в губы и одновременно залез ей под юбку. Она дёрнулась, но деться было некуда, и она ответила языком. Я, целуя Луизу, расстегнул ширинку и выставил наружу член. В машине было темно, и Луиза, по-видимому, ничего не увидела, но не могла не услышать открывающейся молнии. И раз она не взбунтовалась до этой секунды, то тут нужен был напор, чтобы не дать ей очухаться. Я резко отодвинулся от её лица и со словами «Поцелуй его» пригнул её голову вниз левой рукой, а правой направляя член в рот, чтобы, чего доброго, не угодить ей в глаз. Я почувствовал

её сжатые губы, которые раскрылись, когда я с силой прижал её голову, убедившись, что член в нужном месте. Я стал было насаживать её голову, но, ощутив, что она больше не сопротивляется, а двигает головой и языком сама, расслабился. Нужно было поскорее кончить, чтобы наша связь стала необратимой. Когда я излился, она чуть было не поперхнулась от первой капли, стрельнувшей в глотку, но подавила кашель и всё проглотила.

Я быстро заправил член в брюки. Поцеловал её в шею и сказал:

– Это было прекрасно. До скорой встречи, – и выскочил из машины.

Когда я открывал дверь, свет в машине зажёгся, и я увидел ошеломлённое лицо Луизы со смазанной помадой на губах.

Я захлопнул дверь, помахал ей рукой и устремился к оставшимся женщинам, не дожидаясь, пока она уедет.

Когда я вошёл в квартиру, женщины держали в руках бокалы вина. Осушалась третья бутылка.

– А мы уж думали, что больше вас не увидим, – с облегчением сказали женщины, всё-таки увидев.

– Просто я должен был удостовериться, что Луиза вернётся к своему мужу в целости и сохранности, – сказал я, опасаясь, а что, если она сейчас явится сюда с запоздалым скандалом. Но вероятность этого была ничтожной – ей трудно будет что-нибудь доказать полиции, а тем более подружкам, и уж совсем невозможно – мужу.

Женщины и я уселись на диван и выпили по бокалу вина.

– Мы все её истории слышали уже по десять раз, – сказала Ким.

– Я бы могла их пересказать даже без её участия, – поддержала Мэрилин.

– Чуть мы соберёмся вместе, она рассказывает, как она счастлива в браке только для того, чтобы мы позавидовали.

– Но мы не завидуем, – хихикнула Мэрилин.

Теперь заторопилась домой Ким, значительно поглядывая на меня, чтобы я не вздумал затягивать разговоры.

Когда, распрощавшись с хозяйкой, мы вместе вышли в коридор, Ким сказала мне:

– Не уезжай сразу, мне надо с тобой поговорить.

«Ну вот, знаю, что тебе надо, и меньше всего – разговоров», – подумал я.

В лифте Ким опять сказала, что не знает, почему она это делает, но ей необходимо мне сказать, как знакомство со мной изменило её жизнь, что моё присутствие заставило её вновь поверить в себя, как…

Тут я обнял её за талию и спросил, глядя выразительно ей в глаза: «Ты не хочешь заняться со мной любовью?»

– Как хорошо ты срезаешь углы, – сказала она, и мы поцеловались.

Было одиннадцать часов. Её машина была запаркована под фонарём, который освещал нас, отражаясь в капоте машины.

– Давай переберёмся на заднее сиденье, – предложил я, и мы перелезли назад. Я расстегнул её блузку. Ким была без лифчика, и грудь высокая, совсем девичья. Детей у неё не завелось, а уж на грудь это влияет благотворно. Я стал опускаться ниже, нужно было снять джинсы. Ким предложила отъехать в более тёмное место. Она перелезла на водительское сиденье, надо сказать, без всякого изящества, а я остался позади, следя, как она дрожащими руками вставляет ключ в зажигание. Мы отъехали поодаль от фонаря, в тёмное место. Она перелезла обратно, стянула узкие джинсы. Я добрался языком до её клитора, и она умеренно постанывала, но я вскоре почувствовал, что так она не кончит, и действительно, Ким взяла меня за голову и потянула наверх: «Давай я на тебя сяду». Не люблю я баб, которые не могут кончить от языка. К счастью, она двигалась не быстро и без большой амплитуды, и на второй раз я мог продержаться дольше. Будь это Луиза, второй раз я бы мог тянуть сколько надо,

а тут новая женщина, и опять будто ты в первый нетерпеливый раз. Какое это счастье – быстрая смена женщин! Всё-таки ничего было не поделать и пришлось извергнуться. Ким стала оправдываться, что забыла, как это всё делается, и поэтому она не смогла кончить, но что она счастлива и на второй раз уж обязательно кончит. Я заверил её, что вины её в этом нет, а вина скорей всего моя. Я также заверил её, что второй раз она обязательно кончит. И тут подъехала машина и запарковалась почти рядом с нами. Из неё вышел мужчина и посмотрел в окна нашей машины, зафиксировав сидящую на мне Ким. Она быстро соскользнула с меня и легла на сиденье. Мужчина с возмущённым лицом скрылся в парадной.

– Не нравится мне взгляд этого мужика, – сказал я. – Ещё позвонит в полицию, и те прикатят и прихватят нас за нарушение общественного порядка. Мне-то наплевать, но ты – замужняя женщина. И тебе рисковать не следует.

Это был прекрасный предлог, чтобы спровадить её побыстрей. Ким вняла моим аргументам, натянула на себя джинсы, и тут мы заметили, что обливаемся потом – все окна машины были закрыты, а на улице стояла жаркая ночь. Ким пришлось завести машину, чтобы опустить стёкла, так как они были автоматические. Это было дополнительным предлогом для расставания. Да и было уже поздно, и Ким следовало быть всё-таки при муже в такое время. Она попросила меня не обижаться и отдала мне назад подаренную розу – она не хотела приходить домой с цветами, вернее, с розой, которая бы вызвала ненужные подозрения со стороны Билла.

Ким заверила меня, что придумает что-нибудь, чтобы встретиться вскоре в середине дня, и не торопясь. Прощальный поцелуй её был для меня утомителен, и я подтолкнул её, чтобы она не задерживалась, убедив, что я жду ближайшей с ней встречи с силой не меньшей, чем она. Что было чистой, но благородной ложью.

Я вышел из её машины и положил розочку в свою. Она была в маленькой бутылочке, наполненной водой, и потому могла дожить до вазы.

Теперь была очередь за Мэрилин. Я вернулся в подъезд и позвонил в звонок её квартиры.

– Кто это? – послышался в спикере её сонный голос.

– Это я. Вот говорил с Ким, она уехала, а я заметил, что у меня спущено колесо. Можно от вас позвонить?

– Конечно, заходите, – услышал я обрадованный и старательно озабоченный голос.

Она открыла мне дверь в халатике, запахнутом кое-как. Я вошёл и уселся на диван, и она уселась рядом.

– А я перечитывала твою книжку, – сказала Мэрилин, и тут я уверился, что она на всё согласна.

– Ты знаешь, я всё это время набирался смелости, чтобы к тебе вернуться.

– Так зачем ты пошёл провожать Ким?

– Ким попросила, а ты не предложила остаться, и я подумал, что будет лучше, если я уйду, но я не мог совладать с собой – мне так хотелось побыть с тобой без всех остальных.

Я знал, что, пока подружки завтра не обговорят всё между собой, я могу врать что хочу. Я сделал пробное движение и взял Мэрилин за руку. И, не почувствовав сопротивления, я придвинулся вплотную, и мы оказались в поцелуе. Я просунул руку в халат взял её за грудь, что была хотя и хуже, чем у Ким, но новая, а значит – лучше. Тут Мэрилин встала и, взяв меня за руку, повела в спальню. Я не упирался, а шёл вприпрыжку.

– Что с тобой? – спросила она.

– Я счастлив! – ответил я.

Наяривая на Мэрилин, я думал о том, что сейчас на душе у Луизы и Ким. Луиза, заявлявшая, что влюблена в мужа, небось корит себя и бичует, что позволила этому случиться, и придумывает, как впредь вести себя со мной, выгодным клиентом. А Ким, наоборот, почувствовала освобождение от ненавистного мужа.

А та, что подо мной, начинает снова ценить наличие мужчин на Земле, причём во весь голос. Как забавно и наслажденчески направлять жизнь женщины в нужную сторону с помощью своей волшебной палочки.