Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин
Шрифт:
— Нет, — прошептала Аня, прижавшись к нему.
Интересно, подумал Слава, что они имеют в виду. Что у них достаточно времени, чтобы потрахаться, или что их интимные отношения развиваются в правильном темпе? Впрочем, разгадывать эту загадку, да и любоваться на эротическую сцену, как последний извращенец, он не собирался.
Ну уж нет, курва. Со мной не захотела, а с ним фиг у тебя получится! Перебьетесь.
— Как мило, — сказал он, выходя из-за сосны. — Совет да любовь. Значит, без меня слинять решили, супермены?
Аня скрипнула
— А ты что здесь делаешь? — поинтересовался Вася, продолжая обнимать ее.
— Пописать отошел. А тут вы.
— Ты и так обратно в Эгран не собирался, — влезла Аня. — Нечего тебе там делать. Можешь пока пожить у водяного, а потом потихоньку доберешься до границы. Тут не очень далеко.
— Ну, конечно, — Слава изобразил оскорбленную добродетель. — Это же он у тебя герой, а я сволочь, конечно. Он, значит, тебе не позволит одной идти, а я — запросто, да?
— Ну да, как-то так, — согласилась Аня.
Слава от неожиданности поперхнулся слюной, а Вася усмехнулся в кулак.
— Спасибо, — сказал Слава, прокашлявшись.
— Да не за что. Если не возражаешь, мы, пожалуй, пойдем.
Она поднялась и взяла вещмешок, который Вася у нее тут же отобрал.
— А если возражаю?
— Ну так это твои проблемы. Счастливо!
Слава ошалело смотрел, как они уходят.
— Подождите! — спохватился он и бросился вдогонку.
— Ну что еще? — поморщилась Аня.
— Яс вами.
— Нет! — отрезал Вася.
— А вы мне запретите! — нахально возразил Слава.
Аня и Вася молча переглянулись, и он понял, что зарвался.
Возьми себя в руки, баба сраная! Не время собачиться.
— Послушайте, — он опустил голову, — я, конечно, вел себя как идиот. Но… Если честно, я все-таки не такой мерзавец, как вы думаете.
Он посмотрел Ане в глаза, пользуясь тем, что луна выкатилась из-за тучи, и вкладывая в отработанный взгляд весь свой артистизм. И, похоже, она дрогнула. Закусила губу и вопросительно посмотрела на Васю. Тот только плечами пожал и вздохнул:
Как скажешь. Это твоя игра, прекрасная Анна. Тебе и решать.
16. Этюд в багровых тонах
— А вот фонарик не мешало бы взять, — сказал Вася. — Я, конечно, в темноте и так вижу, а вам придется меня за штаны держать. Будете наступать на пятки.
— Сделаем факелы, — не очень уверенно предложила Аня.
— Пойди поищи в темноте годные сосновые ветки. Да и горят они очень быстро.
— А фонарики разве не разрядились вместе со всем остальным?
Вася задумался и вынужден был признать, что понятия не имеет. Может, разрядились, может, и нет, но, в принципе, однофигственно, поскольку возвращаться и проверять они точно не будут.
Аня держалась за его руку и шла за ним след в след. Где-то сзади брел Слава, без конца оступаясь и тихо матерясь.
— Не сердись, — сказала Аня. — Но почему-то я не смогла сказать «нет». Хотя раньше у меня с этим никогда проблем не было. В конторе без этого нельзя.
— В конторе? В смысле, в офисе?
— Нет. В ФСБ. В службе безопасности. Где я служу. Служила. Так называют.
— Как ты вообще туда попала? — Вася обернулся на нее через плечо.
— Долго рассказывать. Да и не нужно.
— Значит, не нужно. А вот насчет него… Помяни мое слово, мы об этом пожалеем.
— Ничего, что я вас слышу? — подал голос Слава, но ответа не дождался.
Они шли всю ночь, изредка останавливаясь передохнуть. Аня тихо и вяло злилась — на Славу, но на себя больше. Несмотря ни на что, она была рада, что Вася с ней. Понимала, что надо было быть осторожнее и уйти одной. И все равно не могла не радоваться. И злилась. Потому что до того как они пришли бы в Эгран, у них было бы несколько волшебных дней в пути — точнее, ночей. Вдвоем. Если б только она не сглупила, не купилась на собачий взгляд этого придурка.
Какой ты, Аня, нафиг, танкист, то есть спецагент, если тебя так легко развести на жалость? Или не на жалость вовсе, а на что-то другое?
Настроение испортилось окончательно. Хотя нет, окончательно оно испортилось утром, когда Вася под пение просыпающихся птиц удалился за кусты трансформироваться. Слава ехидно поглядывал на Аню, но молчал. Она тоже молчала, понуро сидя на поваленном дереве и созерцая промокшие насквозь сапожки. Хотелось спать, а еще больше — плакать. Чем больше ей нравился Вася- эльф, тем меньше хотелось видеть рядом толстого ящера с желтыми глазами, бугристой зеленой кожей и шипастым хвостом. Вася-эльф был идеален. Вася- дракон… в общем, он был драконом.
Зашуршали кусты, и Вася вышел на поляну, держа в коротких лапах огромную охапку травы — целый стог. Связанные шнурками башмаки и утратившие снежную белизну брэ висели у него на шее.
— Это зачем? — спросила она.
— Сейчас увидишь.
Вася раскидал траву ровным слоем по поляне и принялся выдыхать огненные языки в каком-то особом режиме. Пламя длинными лентами растекалось по воздуху, не касаясь земли. Трава сохла прямо на глазах. Закончив, дракон отломал от дерева большую ветку, очистил от листьев и, словно граблями, ловко собрал сено. Еще несколько минут, и Аня увидела между корней сосны уютное гнездо.
— Драконий инстинкт гнездования, — сказал Вася. — Забирайся и спи. Сапоги сними, надо просушить и мох поменять.
— А ты? — спохватилась Аня, уже свернувшись калачиком.
— Надо же кому-то стеречь.
— Можем по очереди, — подал голос Слава, о котором совсем забыли.
Без лишних слов дракон протянул ему две травинки, и Слава вытянул короткую.
— По два часа, — сказал Вася. — Анна последняя.
Поколебавшись немного, он снял с запястья «Ориент» и отдал Славе.
— Учти, это единственная память о моем отце. Если что — крематорий тебе уже не понадобится.