Чтобы люди помнили

Раззаков Федор Ибатович

Кроме описанных выше эпизодов, Вицин принимал активное участие и в придумывании других. К примеру, в эпизоде с уколами именно он посоветовал сделать так, чтобы шприц в заднице Бывалого покачивался в разные стороны. Этот эпизод придумал Никулин (он даже принёс из цирка огромный шприц Жане). Крупным планом снимали лицо Моргунова, а сзади между его ног установили табуретку, у которой сняли сиденье и положили обычную подушку. Именно в неё и втыкали шприц, а лежавший под табуреткой Никулин рукой в перчатке раскачивал его в разные стороны.

«Кавказская пленница» стала фаворитом сезона, заняв в прокате 1967 года 1-е место (76,54 млн. зрителей). Несмотря на этот успех, она стала последним фильмом Л. Гайдая, где снималась придуманная им троица.

Позднее сам режиссёр так объяснял мотивы, по которым он «умертвил» троицу: «Мне Дыховичный (сценарист. — Ф.Р.) говорил: „Вы, Леонид Иович, таких типов нашли — на всю жизнь хватит. Их можно куда угодно поместить, хоть в космос“. Да, можно было бы ещё поснимать. Но на такой вопрос я обычно отвечаю: „Всё, материал отработан. Эксплуатировать без повторов уже нельзя“. Но я могу рассказать истинную причину: начался разлад в группе. Ну, с Моргуновым у меня всё время были натянутые отношения. Он ещё на „Самогонщиках“ заявил: „Я в этой роли сниматься не буду“. Чего-то ему там не понравилось. Но ведь без Моргунова разрушался ансамбль. А у меня — масса писем от зрителей. Все хотят видеть новые фильмы с тройкой… Что делать? Я был вынужден пойти к Пырьеву и объяснить ситуацию. Иван Александрович меня поддержал: „Да, тройку разрушать нельзя! Ты, — говорит, — не беспокойся. Моргунова я беру на себя…“ Пырьев его вызвал, видимо, пропесочил как следует, и Моргунов пришёл на съёмочную площадку. Но опять с гонором. „Ты, — говорит он мне, — не думай, что это Пырьев меня заставил сниматься. Плевать мне на Пырьева. В необходимости съёмок меня, — говорит, — убедил Бондарчук“. Ведь они вместе, на одном курсе, учились во ВГИКе. Дальше работа вроде бы пошла нормально. Никаких капризов не было…

Но когда начали снимать „Кавказскую пленницу“, Юра Никулин прочитал сценарий и говорит: „Мне это не нравится. Это, — говорит, — спекуляция на тройке“, — и всё в том же духе. „Хорошо, — говорю, — Юра, это будет последний фильм с вашей тройкой. Но этот фильм будет, хочешь ты или нет“. С Никулиным мы не повздорили, но я решил про себя: всё, пора закругляться.

А потом на съёмках „Пленницы“ случилось ЧП, которое и явилось завершающим аккордом совместной работы. Моргунов пришёл на съёмку с поклонницами. Я говорю директору группы: „Убрать всех посторонних с площадки!“ Моргунов на меня чуть не с кулаками. Я взял режиссёрский сценарий и на глазах Моргунова вычеркнул все сцены с ним. А было не снято ещё довольно много. „Всё, — говорю директору. — Отправляйте Моргунова в Москву. Сниматься он больше не будет“. Так моя тройка распалась… А в принципе поснимать её ещё можно было. У меня возникали различные задумки…»

Действительно, у Гайдая была идея снять ещё одну комедию с участием тройки. Об этом, в частности, проговорился Ю. Никулин в газете «Советская культура» от 11 мая 1968 года. В своём интервью Никулин заявил, что Гайдай собирается снимать новый фильм о том, как тройка бригадой разъезжает с гастролями по стране. При этом Бывалый занимается рекламой и организационными вопросами, Балбес выступает с дрессированной собачкой, которая ничего не умеет, а Трус показывает дурацкие фокусы. Статья заканчивалась оптимистической фразой: «Нашей тройке, наверное, пока не стоит уходить с экрана». Однако Гайдай не внял этим словам и больше никогда не снимал тройку в своих фильмах. Но это делали другие режиссёры. Например, Евгений Карелов, который в 1968 году снял комедию «Семь стариков и одна девушка», в которой Трус, Балбес и Бывалый предстали в образе инкассаторских грабителей. Конечно, показанные ими в этом фильме трюки не шли ни в какое сравнение с гайдаевскими, однако провальной эту картину назвать нельзя — зритель её очень любил.

В 1980 году попытку реанимировать знаменитую троицу предпринял режиссёр Юрий Кушнерёв. В фильме «Комедия давно минувших дней» он вознамерился совершить невозможное — соединить троицу с другим популярным персонажем — Остапом Бендером в исполнении Арчила Гомиашвили. Комедия обещала стать «забойной» не только по актёрскому составу — сценарий к ней написали два маститых драматурга Яков Костюковский и Морис Слободской (их перу принадлежат сценарии «Операции „Ы“», «Кавказской пленницы», «Бриллиантовой руки»). Однако из этого проекта получился «пшик». Видимо чувствуя, что из этой затеи ничего путного не получится, отказался сниматься Юрий Никулин (Балбес). В итоге фильм всё-таки был снят, но отнести его к разряду удачных нельзя было даже с большой натяжкой. Настолько всё происходящее на экране выглядело примитивно и вымученно. Не случайно в своих интервью Вицин никогда не упоминает об этом фильме.

В 1969 году Вицин ушёл из Театра имени Ермоловой и переключился на работу в кино (помимо этого он продолжал активно выступать с концертами, занимался дубляжом). В 70-е годы Вицин по-прежнему много снимался и продолжал считаться одним из самых популярных комиков советского кино. Свои лучшие кинороли в то десятилетие Вицин сыграл у Л. Гайдая в фильмах «Двенадцать стульев» (1971; 6-е место, 39,3 млн. зрителей), «Не может быть!» (1975; 6-е место, 50,9 млн.), у А. Серого в «Джентльменах удачи» (1972; 1-е место, 65,2 млн.). Кроме этого, он снялся ещё в добром десятке картин, в основном комедий: «Старая, старая сказка» (1970), «Опекун» (1971), «Тень», «Весенняя сказка», «Табачный капитан» (все — 1972), «А вы любили когда-нибудь?» (1973), «Неисправимый лгун», «Земля Санникова», «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» (все — 1974), «Синяя птица», «Весёлое сновидение» (ТВ), «Двенадцать стульев» (ТВ), «Пока бьют часы», «Солнце, снова солнце» (все — 1976), «Маринка, Янка и тайны королевского замка» (ТВ) (1978), «За спичками» (1980) и др.

В 1977 году Г. Вицину было присвоено звание народного артиста РСФСР.

В 80-е годы активность Вицина в кино заметно пошла на убыль. В то десятилетие он снялся всего лишь в трёх (!) фильмах. Почему так мало? Сказывались и возраст, и отсутствие хорошего материала. Хотя даже в безнадёжных фильмах Вицину удавалось сохранять актёрское реноме. Например, в провальном фильме Л. Гайдая «Опасно для жизни» (1985) Вицин, в отличие от других, выглядит совсем неплохо. (Два других фильма: «Руки вверх!» (1981), «Путешествие пана Кляксы» (1986).)

В 1990 году Г. Вицину было присвоено звание народного артиста СССР. Причём это звание актёр получил по списку, в который низложенный в Беловежской Пуще президент СССР Михаил Горбачёв успел включить Аллу Пугачёву, Михаила Жванецкого и ещё ряд достойных имён.

За долгое время работы в кино и театре Вицин дал не так много интервью. Он вообще относится к тем актёрам, кто старается поменьше говорить и побольше делать. Он никогда не участвовал ни в каких скандалах, не состоял ни в каких партиях и группировках. Когда в начале 90-х в Театре-студии киноактёра разгорелся скандал в связи с приходом туда нового руководителя, Вицин не стал участвовать в этой сваре и тихо ушёл на пенсию.

Вплоть до середины 90-х Вицин продолжал сниматься в кино, доведя счёт своих киноролей до сотни. Его последними работами были фильмы: «Выстрел в гробу», «История с метранпажем», «Господа артисты» (все — 1992), «Бравые парни» (1993), «Хагги Траггер» (1994). Последние четыре года от всех предложений сниматься Вицин отказывается. Но он по-прежнему работает — выступает на вечерах, где читает прозу. По его словам, деньги ему нужны, чтобы кормить бездомных собак, которых в наше время развелось очень много.

В апреле 1998 года наша журналистская братия внезапно спохватилась и стала атаковать Вицина просьбами дать интервью в связи с его 80-летием (на самом деле юбилей актёра был годом раньше). Вицин откликнулся не на все просьбы. Однако кое-кто сумел проникнуть в святая святых актёра — к нему домой — и взять интервью если не у самого «именинника», то хотя бы у его родственников. В частности, корреспондент «Недели» С. Парамонов сумел разговорить его дочь — Наталью Георгиевну. Приведу её слова об отце: