Чучело (иллюстрации Екатерины Муратовой)
Шрифт:
«Что ты! Это же наш секрет», – сказала я.
По-моему, ему понравился мой ответ. Мы помолчали.
«Ну, жди меня», – решился наконец Димка, помахал мне на прощание медвежьей мордой – получилось смешно – и ушел.
Он шел к калитке легкой походкой человека, у которого хорошо на душе, ну как будто ничего его не мучает и не тяготит.
На меня напал страх. Я подумала, что зря отпустила Димку одного. «Ну, думаю, они Димку изобьют, ну, думаю, достанется ему на орехи», – и погнала следом за ним.
Димку я не
Они там были все в сборе и хохотали над Рыжим, прямо катались от смеха. Только Миронова с безразличным видом стояла в стороне и думала о чем-то своем.
А все из-за чего? Рыжий напялил мое платье, которое стащил Валька, и потешал их. Ну им и было весело.
Я тоже хихикнула: всегда смешно, когда мальчишки влезают в девчоночье платье.
А тут я услышала их крики:
«Ну ты артист, Рыжий!»
«Точно, Чучело!»
«Она – наша красавица!»
«Рот до ушей, хоть завязочки пришей!»
После этого я поняла, что Рыжий-то изображал меня: цеплялся ногой за ногу, падал, крутил головой, вытягивал шею и улыбался, растягивая губы до ушей.
У него здорово похоже получалось, – с грустью сказала Ленка. – Ну правда, он настоящий артист.
– Ну а Димка-то что? – осторожно спросил Николай Николаевич.
Он давно уже не теребил Ленку, потому что ему было ясно и про Димку, и про Ленку. Он знал, на что можно надеяться и на что надежда совсем плохая, и предвидел Димкину жалкую, ничтожную жизнь.
– Димка? Ничего, – ответила Ленка. – Вошел в сарай и остановился. Он, наверное, в последний раз думал, что он храбрый и что он не испугается.
– Уж чувствую, куда идет дело, – заметил Николай Николаевич и печально покачал головой.
– Ты больше меня не перебивай, – попросила Ленка, глаза у нее сузились, как будто она к чему-то присматривалась. – А то мне трудно будет… Скоро уже конец… Ты потерпи и послушай.
Димка вышел вперед.
«Держи, – долетел до меня его срывающийся от волнения голос, и он бросил Вальке медвежью морду. – А ты, Рыжий, снимай платье».
Димка стал срывать с Рыжего платье. А тот оттолкнул его и крикнул:
«Ой, не трогай! Я боюсь щекотки!»
Все снова захохотали, потому что Рыжий подделался под мой голос.
Железная Кнопка, не меняя позы и не поворачивая головы в сторону Димки, сказала:
«Сомов, чем к Рыжему приставать,
Димка сделал вид, что не слышал вопроса, что он очень увлекся спасением моего платья. Он за это платье хватался, как утопающий за соломинку.
«Хватит дурачиться, – говорит, – чужое платье разорвешь!» – и сильно рванул Рыжего на себя.
«Рыжий, он тебя обижает! Сделай ему больно, – кривлялся Валька. – Лягни его копытом».
Рыжий послушно ударил Димку. А Лохматый подскочил к ним сзади, и они вдвоем с Рыжим скрутили Димке руки.
Валька радостно заржал:
«Попался, Сомик!.. Ух, как хорошо! Ты что же не ответил Мироновой, где ты сейчас был?
А? Железная Кнопка, он же тебе не ответил! Не желает. Ну скажи, скажи, Сомик, где ты был и что ты там делал? – Он хохотал и заливался. – Ребята, новость первый сорт! Сомик был у Чучела! – Он завизжал и закрутился на одной ноге, захлебываясь от восторга. – И знаете, что они делали?… Це-ло-ва-лись!»
«Целовались? – заинтересовалась Шмакова. – С Бессольцевой? Не сочиняй!..»
«Так наклонился к Чучелу, – продолжал Валька, – и чмок ее… в губки. – Он подскочил к Димке. – На два фронта работаешь?»
«Замолчи!» – крикнул Димка и попытался вырваться из рук Лохматого.
А подлый Валька воспользовался, что Димка беззащитный, и ударил его.
«Предатель! – говорит. Стукнул его еще раз, захохотал ему в лицо и произнес по слогам: – Пре-да-тель!»
«Я предатель? – возмутился Димка. – Ах ты, шкура, живодер несчастный! Ребята, знаете, чем занимается наш Валька?…»
«Заткни варежку, трепло!» – перебил его Валька и снова стукнул Димку – удобно драться, когда противника держат за руки.
Тут Димка озверел, размотал Лохматого и Рыжего и саданул Вальку так, что тот пролетел через весь сарай и упал к ногам невозмутимой Железной Кнопки.
Валька здорово струхнул, а когда увидел, что Димка не бросился следом за ним, находчиво протер рукавом куртки туфельку Мироновой и, заглядывая ей преданно в глаза, сказал:
«Ты, Сомов, поосторожнее. Нас много, а ты один. Верно, ребята? Мы из тебя знаешь что сделаем?… Котлетку!»
«Точно, котлетку!» – сказал Лохматый и сделал шаг к Димке.
«Конечно, котлетку!» – подхватил Рыжий.
Сначала они втроем наступали на Димку, а потом к ним и Попов присоединился. Ему Шмакова приказала.
Представляешь, четверо на одного?
Я рванулась к нему на помощь: именно из-за этого я здесь, и, выходит, не зря.
А Димка схватил здоровенный шест и, размахивая им, крикнул:
«Ну, подходите! Ну!.. Попробуйте!..»
Я от радости запрыгала; думаю, пока моя помощь Димке не нужна, вон он как с ними расправился. Знаешь, дедушка, как я тогда обрадовалась – Димка стал прежним. Ты бы видел их лица!