Чудес не бывает
Шрифт:
— Намекаешь на богатую и знатную родню невесты? Мне-то что с того?
— Развод, — кинул аргумент, как кость собаке. Орри нахмурился:
— Что-то я не понимаю. То женишь меня, то разводишь — какой в том смысл?
— Ведьма больше не нужна, более того опасна. Ты видел ее?
— День назад приползала.
— Говорили? — уставился пытливо на сына.
— Угу, — заверил, скривившись тот. — Тесно общались до утра.
— А потом?
— Что `потом'? — уставился на мужчину: издевается он, что ли? — В кости играли!
— Не дерзи!… Она сейчас в Верфуле?
— Нет.
— А где?
Орри хлопнул огрызок на стол со злости:
— Откуда я знаю?! Она ушла утром. Куда? Да плевать мне куда, хоть в пасть к дьяволу! Тебя-то что заботит?!
— Она не вернулась.
Орри удивился и растерялся: неужели что случилось?
— Да нет, не могло. Разбойников здесь нет, разве что одиночки, так ни один в уме к ней не подойдет. А что еще могло случиться?
— Я скажу что, — вкрадчиво сказал Боз, поддался к сыну. — Эта тварь наверняка побежала ябедничать кому-нибудь из наших врагов, и если то, что она знает, дойдет до ушей короля, свадьбы нам не видать… а значит тебе — развода. Будешь жить с этой ведьмой до конца своих дней.
— Что же она такого узнала?
— Понятия не имею, но эта бесова дочь исчезла, а меня вызвали к бальи. Смекаешь? Теперь твой отец должен оправдываться в суде, перед женитьбой сына на племяннице короля, и в чем — вопрос. Что она нагородила? Не знаю, но стыда уже не обберешься, а для врагов то знак, что свадьбу можно разладить. Лавсли, говорят, голову поднял, опять свои притязания на Даниэллу начал. С чего? Решил что Даган пал?
— Причем тут ведьма?
— А это ты мне скажи, ты ее муж.
Тьфу! — перекосило Орри:
— Я ее не видел и не разговаривал с ней, и не собираюсь! Если ты думаешь что я буду лобызаться с этой старой образиной, то ошибаешься! Я к ней близко не подойду!
— Не подходи, — легко согласился Боз. — Но брату безопасность обеспечь. Вайолет стар для сопровождения, Монти глуп как дуб, Сервен должен остаться здесь и обеспечить порядок и спокойствие в замке и округе. Да и кто кроме тебя сможет справиться с трудным заданием и помочь брату избежать опасности? Нам нельзя давать врагам возможности посмеяться, взять реванш! Свадьба Галиган разобьет их планы, она выгодна не только мне, но и тебе. Ты обязан помочь своей семье.
— Но семья ничем мне не обязана.
— Не правда. Я помогу тебе с разводом, как только Галиган обвенчается с Даниэллой. Но до этого очень, очень далеко.
— Пять дней пути.
— Шесть. Свадьба назначена в королевской резиденции. Король оказывает нам честь, предоставляя свой замок для церемонии и празднеств.
— Тогда у Лавсли и других нет шанса.
— Есть. Гай молод, но хитер. Он заманивает нас в свою резиденцию, с одной стороны оказывая честь и закрывая рты нашим врагам, с другой… вызывает меня в суд!
— Король?
— Король. Гай лично следит за процессом.
— Подожди, какой процесс?
— Не знаю, но чувствую массу подвохов. Мне ничего не сказали, но вызвали именем короля. Отказать я не могу, сам понимаешь. Но таким образом Галиган вынужден один ехать к невесте. Я не верю в дружелюбие Гая, он мальчишка, но мудр и хитер не по годам. Не специально ли он разделил нас с сыном?
Орри задумался — скверная ситуация, что и говорить. Галиган неженка, воин из него как из того мальчишки, что в лесу ночевал. Мальчишка, паж Лавсли…
— Теперь понимаешь, что я могу довериться лишь тебе, своему сыну, опытному воину?
Оррик вздохнул — чтобы там не было, но резона бросать замок и хозяйство перед сбором урожая он не видел.
— У меня много дел.
— У тебя их будет еще больше, если мы не избавимся от ведьмы.
— Я не собираюсь брать на душу грех убийства жены, отец, а развод, даже если получить благосклонность папы, продлится пару лет и потребует вложений, что мне не по силам…
— Это не твое дело. Я сам решу вопрос. Твое дело сопроводить Галиган, доставив целым и невредимым к невесте, присмотреть за ситуацией и людьми на свадьбе и позже. За это я помогу тебе с разводом. Епископ Адриан мой знакомый, очень вменяемый на золото человек. Решай — остаешься в своем замке и живешь с ведьмой, решаешь сам любые проблемы — я тебе не помощник. О семье и нашей поддержке в этом случае забудь. Или сопровождаешь Галиган, охраняешь мальчика — получаешь свободу от ненавистной карги и наше содействие. При дворе много хорошеньких девиц из знатных и богатых семей. Ты станешь родственником короля — партию подыскать будет проще, а уж поправить твой любимый Верфул на деньги жены не составит проблем.
Орри задумался. В нем бродили сомнения: с одной стороны все складно и верно, но с другой…
— А если я не смогу защитить Галиган? Учитывая, что ты мне сказал, нужно иметь серьезную охрану из проверенных людей
— Наберешь, кого захочешь. У тебя есть сутки. Я разрешаю тебе делать все, что ты посчитаешь нужным на благо Галиган. Ты же знаешь, что он глуповат, ему не доехать без тебя — пропадет.
Орри задумчиво потер щеку, пытливо разглядывая отца — крутит старый лис. А то, что ублюдка начальником стражи ставит, говорит о том, что путь для Галиган действительно может оказаться последним, и опасности нешуточные. Нервничает старик, значит, повод есть и серьезный.
Подставляет. Случись что — Орри первому достанется. Но да, сынка-бастарда не жалко.
Оррик усмехнулся:
— Значит месяц службы семье?
— Может и меньше.
— А плата — свобода от уз с твоей каргой?
— Твоей.
Мужчина думал минуту и качнул головой:
— Не верю. Извини, отец, но ты можешь поманить и ничего потом не сделать. Сейчас у тебя нет выбора, как обратиться ко мне за помощью, но когда надобность минует, ты легко откажешься от своих слов.
— Ты сомневаешься в слове Даган?!
— Сомневаюсь. Если хочешь помощи — я готов, но хочу более серьезного подтверждения оплаты за свою услугу, чем твои слова.
Боз сжал кулаки от злости и недовольства: совсем обнаглел щенок! Что он возомнил о себе?!
Взгляды мужчин встретились и в той вспышке молний, которой они обменялись, герцогу стало ясно, что мальчик давно вырос и больше не желает быть игрушкой в руках отца.
Не пожалей о том, — предупредил Боз.
Не пугай, — парировал Орри. Он прекрасно осознавал, что тот способен на любую подлость и все же пора ему прекратить загребать жар чужими руками, марая свои игрушки и обеляя себя. В его возрасте пора бы и о Боге вспомнить, не к золоту и власти, а к иконам да псалмам тянуться.