Чудес не бывает

Витич Райдо

Оррик дожевал хлеб, раздумывая над странной заботой Галиган об Исвильде и выдал упреждающее:

— Мы сами с ним разберемся. А твое дело готовиться в дорогу и думать о невесте.

Галиган все понял и снисходительно улыбнувшись, вылез из-за стола:

— Я рад, брат.

Бросил и вовсе загадочное.

Следом за Галиган ушли стражники. Лебрент изучающий до того эль на дне своей кружки, покосился на Оррика и тихо сказал:

— Хороший малыш, правда?

Даган зыркнул на него: этот-то куда лезет? И насторожился, встретившись с насмешливым и острым взглядом мужчины. Сколько он знал Лексинанта Лебрента, тот никогда не высовывался, был простоват и неприметен, не очень умен, послушен, но не подл. В общем, обычный служака по найму, не хватающий звезд с неба, а тихо, спокойно занимающийся своим делом и радующийся доставшейся ему долей, о другой и не помышляя. Но сейчас мужчина не был полусонным туповатым наемником из дворян среднего класса — что-то было в его взгляде, что заставило прислушаться к нему, а не отмахнуться или наорать, оборвав. Он имел право и заявлял о том, как господин заявляет права на свои земли и крестьян.

`Интересно, что я еще не знаю'? — задумался Оррик: `сначала Галиган удивляет, теперь вояки Боз, от которых особых чудес я не ждал'.

— Обычный пацан, — бросил нейтральное.

— Да… Самый обычный мальчик — сирота… который очень нуждается в защите.

На что намекаешь? — уставился на него Оррик: служака переходит границы дозволенного. Для этого должны быть веские причины и нешуточный интерес. Личный?

Взгляды мужчин скрестились. Пара секунд и Даган понял, что не знал Лексинанта. Этого, что сидит перед ним. А тот Лебрент, что сражался и жил в замке отца, фальшивка.

— Будьте осторожны мессир, если не хотите потерять мальчика, — посоветовал мужчина тихо, будто между прочим, словно речь шла о мухе, попавшей ему в эль.

— Что ты знаешь? — напрягся Оррик.

— Многое. Например…. Что не все Де Ли погибли в то утро.

Если б мужчина не проявлял дружелюбие, не располагал к себе, давая понять, что свой и не против а за Исвильду, Орри убил бы его.

— Причем тут Де Ли? — отодвинул блюдо: аппетит пропал начисто.

— Кинжал, мессир. Приметная вещь. Очень неосторожно было с его стороны вывешивать его на пояс.

— Многие знают Де Ли?

— Кому надо, знают. Дурно, что и те, кому не надо — тоже знают.

Голос мужчины был тихим, вкрадчивым. Лебрент словно приоткрылся лишь Оррику и лишь из-за Исы, но чуть вспугни или поведи себя не так — и вновь перед Орриком окажется туповатый стражник. Даган все понял и держал себя в руках, хотя очень хотелось вытрясти из мужчины всю информацию и понять…

— В отряде кроме тебя, кто-нибудь знает?

— Нет, даже Галиган не догадывается…

Это значило одно — Лексинант не из болтливых, зато из внимательных и на стороне мальчика. Даган немного успокоился.

— … Но он знает, что ему угрожают… Ей.

Оррика пот прошиб:

— Ей?

Лебрент загадочно улыбнулся и приложился к кружке.

— С чего ты взял?! — зашипел Даган.

— Мессир, только слепой может принять девушку за юношу, и только извращенец приписать ее женственность дурным наклонностям. К тому же я знаю вас лучше, чем вы думаете — вы бы не связались с мальчишкой на ниве страсти. А вы страстно влюблены. Я удивлен, отчего ваш друг ничего не понял. Он вроде не глуп и не слеп… Но опасен.

— Гарт? Нет, — вот уж кто-кто, а Фогин не предаст друга.

— Он верный и тем опасен. Ради вас он может натворить глупостей, убить, думая, что спасает.

Веко Орри задергалось: намек был слишком прозрачен. И хотелось вскочить и побежать в келью, проверить все ли нормально с девушкой. Но что Гарт способен причинить ей вред, мужчина сомневался, а вот в том, что Лексинант знает то, что нужно знать и Оррику — нет. И нужно было закончить разговор, выпытав у него как можно больше.

— Кто ему угрожает?

— Сейчас? Ваш друг.

— Гарт не причинит вред.

— Не обманывайте себя, Оррик. За ней идет охота, настоящая охота. Но зачем убивать своими руками, если можно убить чужими?

— Боз, — похолодел Даган: это его правило!

Лебрент кивнул:

— Вы правы, Боз Даган стоит во главе охотников и, будьте уверены, они не допустят явление мертвых с того света на этот.

— Какое ему дело до Де Ли?

— А вы думаете, его вызвали в королевский суд, чтобы выслушать планы по озеленению замка Даган? — усмехнулся мужчина.

— Откуда вам знать?

— Я три года в замке, если вам это что-то скажет…

Оррик напрягся — в голове шла лихорадочная работа мысли.

— У меня есть уши и глаза, а еще преимущество — неприметность. Меня не видно и не слышно, зато я вижу и слышу. Друг личного порученца Боз Миррона, Тори болтун, каких мало, особенно если предложить дармовую выпивку.

Оррику стало не хорошо.

— Мне нужно идти.

— Бегите, друг мой, — посоветовал мужчина, чем подстегнул Даган. Тот стрелой помчался в келью.

Исвильда уже оделась и натягивала сапоги, спеша спуститься вниз и увидеть Орри, когда в келью вошел Гарт.

— Привет, — бросил неласково, закрывая дверь, и сунул под ручку ножку стула. Девушка поняла, что сейчас что-то будет, и огляделась в поисках защиты.

— Предлагаю два варианта: нож и яд, — заявил мужчина, развернувшись к ней.

— За что?

— Догадайся сам.

Иволга кивнула:

— Оррик.

— Точно. Так что, сам выберешь или не станешь утруждать себя?

— Третий вариант мессир.

— Удавка?

Гарт остановился: напоить ядом не проблема, затеять драку и пырнуть мальчишку — тоже, но душить ребенка, каким бы порочным он не был, позорно и низко.

Ради Оррика?

Фогин тряхнул волосами: прочь сомнения.

— Ты выбрал удавку смерда, я оружие мужчины, — вытащил нож из голенища, поиграл им, с прищуром поглядывая на мальчика. — Ну, иди сюда трус!

— Мессир, вы понимаете что делаете?

Исвильда видела — Гарт не играет. Рука потянулась к поясу с кинжалом, что лежал на стуле — больше защищаться не чем, впрочем, и кинжал отца против натренированного воина, что лучина.