Чудес не бывает
Шрифт:
Мужчину качнуло. Он развернулся и потопал к повозке.
— Срочно собирай необходимое, — бросил настороженному его видом Гарту. — Арбалеты, плащи, коней… Что-нибудь перекусить. Мы уезжаем.
— Куда?
— Еще не знаю. Дай прийти в себя.
Исвильда чуть не заплакала, услышав в восклицании Оррика презрение, неприязнь, а то что он оставил ее, даже не посмотрев, доказывало, что все надежды тщетны и он бросает ее, отталкивает, не желая иметь дело с обманщицей, грязной шантажисткой.
Девушка с тоской посмотрела ему в спину и всхлипнув рванула в лес, побежала куда глаза глядят, лишь бы подальше от боли, от милого Оррика, что подарил ей сутки великого счастья, но и заставил платить за них столь непомерную плату вечной разлукой.
— Исвильда?! Куда ты?!! — закричал ей вслед Галиган.
Орри услышав крик, рванул на него, испугавшись за девушку. Увидел мелькнувшую меж деревьев фигурку и помчался за ней: куда ты, куда, глупая?! Нельзя! Это может быть опасно!!
— Исвильда!!
Но та словно не слышала, рвалась прочь. Ветки хлестали по лицу, но она не чувствовала боли — рана в сердце была во стократ больнее и гнала ее прочь от собственного бесчестья и стыда, счастья и покоя, лишь поманившего ее ласковой рукой Оррика, нежным взглядом и трепетным поцелуем.
— Нет, с чего меня называли ненормальным? — искренне удивился Галиган, глядя вслед исчезающей с глаз пары.
— Н-да, — согласился подошедший Гарт, в недоумении почесывая затылок. — Я одно не понял: мы уходим, убегаем или остаемся и устраиваем пробежку по лесу?
— Собираемся, — заверил Лексинант. — Пока молодые разбираются меж собой, есть время просмотреть оружие и приготовить необходимое.
— Ты идешь с нами?
— Конечно. Наследницу Де Ли я не оставлю.
— Де Ли?! — воскликнул Галиган. Уставился на Лексинанта, ткнул в сторону, где уже не было видно девушки. — А?
Гарт просто разинул рот и побелел:
— Де Ли? Молодые?…
— Исвильда Де Ли, та ведьма на которой женился Оррик, — снисходительно пояснил Лебрент.
— А?.. О-ооо… А ничего, похорошела его женушка за время пути, — хохотнул в растерянности. — Что с людьми медовый месяц делает?
И пошел к телегам на негнущихся ногах, вспомнив, как кинул нож в девушку. А что если б он попал?…О-ооо!
Две могилы было бы.
Нет, три. Сначала б Даган своего друга закопал и лично могилку утрамбовал.
Оррик еще с того дня как с Лемзи в замке Де Ли побывал как лихорадку подцепил. А Гарт недоумевал все, чего того мает? Вот она, болезнь-то, лихо скачет по лесу в неизвестном направлении.
Мужчина нервно похохатывал, перекладывая оружие, перебирая плащи и не понимал что делает. Та карга что сидела за столом на кухне в замке Верфул никак не сочеталась с пажом, как паж не сходился с покойной наследницей Де Ли, что говорили, мало изнасиловали, так еще и зверски зарезали. Но труп ожил и получил дар менять обличие, превращаясь то в старую ведьму, то в мальчика, то в благородную дворянку и жену Орри.
В голове Гарта все перепуталось и он уже не мечтал распутать и тем более понять, но пережить и выжить после столь стихийных событий в своей жизни и жизни друга надеялся.
Оррику надоело скакать по лесу как зайцу, подвергая опасности девушку, которая не ведала, что творит. Он в прыжке перехватил ее и прижал к себе, оберегая от ушиба при падении. Пара покатилась в заросли лопухов.
— Жива? — с беспокойством ощупал девушку, заглянул в глаза.
— Ты… я… — всхлипнула та, виновато глядя на него.
— Ты и я, — кивнул. — Что на тебя нашло?
У Исвильды слов не было и страшно до одури, что он догнал ее лишь для того, чтоб сказать все что думает о ее гадком поступке, об обмане.
— Что с тобой, любовь моя? — погладил нежно по щеке.
— Я… обманула, женила тебя на себе.
Оррик понял, в чем дело и заулыбался: глупая… милая…
— Девочка моя, — потянулся губами к ее лицу, вдыхая дурманящий запах ее теплой кожи.
— Я та ведьма, что ты возненавидел с самого начала! — он не понимает?
— Вот уж, действительно, колдунья, — вытащил запутавшийся в ее волосах листик и нахмурился, вспомнив день венчания, свое поведение. Н-да, ничего свадебка была и новобрачный из него вышел "на славу"…
— Почему ты не сказала мне, кто ты?
— Я не была уверена, что ты помнишь меня.
Оррик согласно кивнул, но взгляд с грустью говорил об обратном и винил: как ты могла так думать?
— А маскарад? От кого ты скрывалась?
— От людей и от холода, мессир, — призналась.
Оррик понял и тут же сообразил, какой опасности подвергалось это невинное создание, в одиночку бродя по лесам. Ее тысячу раз могли обесчестить, убить. Она могла умереть от голода или попасть в зубы хищников, замерзнуть.
Но она выжила и сохранила себя, нацепив жуткую маску ведьмы.
— Ты умница, — улыбнулся он, оценив ее способ собственной защиты.
— Ты не сердишься? — не поверила девушка.
Оррик лишь головой мотнул, с восхищением и любовью разглядывая сокровище, что наградило его собой.
— Я обманула тебя, — напомнила.
Он согласно кивнул, не сводя с нее нежного взгляда.
— Я женила тебя силой.
Он опять кивнул, подтверждая.
— Я трусиха и предательница, — выдала свой самый тяжкий грех. — Я сбежала тогда, бросила замок, когда в нем убивали слуг и моих родителей!
Взгляд Орика наполнился печалью и сопереживанием, но ни тени упрека или презрения в нем не появилось:
— Ты правильно сделала…
— Нет, я не должна была слушать маму и убегать!…
— Должна. Ради нее. Перестань винить себя. Не в чем. Да и я не священник, чтобы отпускать надуманные грехи.