Чудес не бывает
Шрифт:
–Почему ты мне ничего не сказала?
–Что?
– удивилась она.
Да, совершенно искренне. Она ждет ребенка и сама еще не знает!
Мирэн побери этих невинных принцесс! Я засмеялся чуть истерически и прижал ее к себе. Я не знал, что сказать.
–Юхас, да что случилось?
– допытывалась она, тормоша меня.
–Ничего, милая, ничего. Все случилось так давно, что бесполезно об этом и вспоминать. Теперь можно только смеяться или плакать, кому как больше нравится…
–Да что произошло?! Ну, что, расскажи!
Она приставала ко мне так настойчиво, что я не сумел бы сдержаться,
–Привет, отшельник, я пришел к тебе праздновать!
– возопил он с порога.
Увидев Оле, братец притих и запоздало осведомился:
–Не помешал?
–Входи, раз пришел, - сказал я.
Принцесса, видя, что Винес, похоже, твердо намерен устроить здесь пьянку, ушла. Я нежно поцеловал ее на прощание и вернулся в комнату, где братец умело распоряжался.
Сколько я не пил, я никак не пьянел. Осознание того, что я натворил, отрезвляло и не позволяло забыться.
Братец же, набравшись порядочно, пустился в откровения:
–Ждал и… ненавидел. Был такой же озлобленный, как… Потом, когда родился Тики, я задумался, я готов был простить, я думал, может, и меня так? А потом, когда я узнал… Сначала я просто знал, как и все, что он ищет сына. Показалось смешным, тоже ищет сына, пожалел я старика, подлизался к нему, сошлись… Не набивался я к нему в сыновья! Он сам что-то там себе думал. А потом, этим летом, я узнал. Про то, что он мой отец, про то, что не меня он искал все эти годы. А должен был! Так я его возненавидел, когда узнал, когда понял, что не меня, понимаешь ли, не меня! Это было самое обидное, самое больное… Он ведь - если честно - до конца не был уверен, что я - именно тот, кого он искал, он все сомневался. И странно, как при этих его сомнениях мы так неплохо сошлись? Хорошие отношения у нас сложились. Повезло, вот что. Смотрел я потом на тебя с ним, на себя с Тики… и видел, что действительно повезло… Завидуешь, небось?
Я только покачал головой.
–Где он, кстати? Что за война, о которой говорил дед?
–Сам не знаю. Говорят только, что он где-то в мире, где нет магии, поэтому туда не добраться, и умение ходить через отражения не поможет. Но я все равно ищу дорогу туда. Арбин, как ты понимаешь, со мной не откровенничает. Приходится самостоятельно все выведывать. У меня, конечно, осведомителей хватает. Однако никто точно не знает. К Совету Лиги доступа у меня все же нет, а это информация высочайшей степени засекреченности…
–То-то об этом весь первый курс треплется, - поддел я его.
–Моя работа, - выпятил он грудь.
–Зачем тебе мальчишки?
– я опрокинул внутрь еще бокал вина, но опять без толку.
–Юхас, ну ты же знаешь - и я знаю, - что я маг средний. И в Школе-то учусь большей частью благодаря Эмиру, не то давно бы вылетел. И ребят хочу завлечь как раз поэтому - представляешь, целая команда волшебников! Да я буду непобедим на всех морях!
Я покачал головой.
Светало. Братцевы откровения меня волновали только краем сознания, одна и та же мысль владела мною безраздельно, в самых разных видах. И если Винес уже трезвел, то я так и не опьянел, занятый своей проблемой.
И чему их только учат там, во дворце, этих принцесс? Неужели основные вещи не могли объяснить взрослой девице?! Знает ли современная магия о том, как избавиться от ребенка? Или оставить? И что, где, на что мы будем жить?! Я к тому времени только-только защищу диплом, ни опыта работы, ни знакомств и связей.
А если узнает ее отец?! Да он пойдет на меня войной! На меня одного - всей мощью элфинийской армии. Нет, я, конечно, устою, но ведь это некрасиво как-то - поднимать руку на отца своей жены… пусть даже на его армию… Жены? Я сказал - жены?! Жениться на принцессе? Нет уж, увольте! Нет, я, конечно, люблю Рыжую, но ведь она принцесса! А во дворец жить меня никто не затащит! Нам дворцов какие-то там своды…
–А главное, - продолжал свои откровения Винес, - я думаю, что, когда у Тики появится брат, он станет с большим пониманием относиться к…
–Что?
– не сразу дошло до меня.
– Какой брат?
–Ну, или сестричка, - вздохнул он горько-пьяно.
– Мы с Линдой решили…
В один миг все стало ясно. Я озверел. Я вскочил и, схватив его воротник, принялся душить брата, не в силах справиться с охватившей меня яростью.
–Что ты сказал?! Ты обесчестил мою тетку?! Ты обесчестил мою тетку!! Немедленно женись!…
Тут я вспомнил о себе и нервно расхохотался, так что Винес без труда стряхнул мои ослабшие руки со своего горла.
–Больной, - сказал Винес, удивленно на меня глядя и потирая шею.
– Конечно, женюсь, ты что, не слушаешь меня? Да чтобы я упустил такую жену и потом всю жизнь жалел? Не дурак! А что тебя так развеселило?
–А когда будет?… Ну, этот… ребенок?
Он прикинул…
Я не мог сдержаться, представив себе неразлучных подружек, черную и рыженькую, прогуливающихся по какой-нибудь аллейке с одинаковыми колясками…
–А я-то, а я-то… думаю, оставлять ли… - хохотал я, чуть не задыхаясь.
Кажется, до Винеса стала доходить причина моего веселья. Он побагровел и взъярился сильнее меня:
–Ах ты, индюк надутый, ты еще что-то думаешь своей вешалкой для шляп!! Ах ты, свинья мирандольская, подонок, ублюдок, умник университетский, интеллигент вшивый, волшебник хренов, да я тебя сейчас по стенке размажу! Как ты смел покуситься на Рыжую, на самую красивую девушку!!
– он схватил меня за грудки и тряс.
– Да если она не родит… когда там?…
Я, икая от смеха и трясясь в его крепких руках, пытался загибать пальцы: -Где-то в июле, пожалуй…
–…так вот, если она в июле не родит крепкого здорового мальчишку, я собственноручно тебя убью!!!
Я болтался в его руках, как тряпичная кукла, утирая слезы.
В тот момент я понял, что моему диплому не хватает еще одной главы. Углубившись в литературно-социально-философские рассуждения, я упустил главное. Помнится, магистр Фрей писал, что… Что он там писал? Надо бы поискать нужную цитату, а книга, как назло, осталась в Замке! Я-то надеялся, что никогда больше не придется мне перечитывать злополучного магистра, любителя закрывать глаза на очевидное в погоне за невероятным! Витая в мечтах о зеленой двери, магистр пропустил, я уверен, кучу самого чудесного. Нет, не так, он имел это чудесное, но почему-то уверял окружающих, что все это - скука и обыденность. Наверное, пожадничал.